— Принеси воды и тарелку с едой. — Не обращая внимания на скривившееся лицо вампира, приказала я лакею, сытые люди уступчивей голодных.

Потом забрала у Гарона своего питомца, прошла к столу и села на центральное место. А кого еще, кроме меня, можно назначить главным судьей? Если вампир с Нилиной пострадавшие?! Хотя я тоже в какой-то мере потерпевшая сторона, но не будем сбрасывать со счетов подранную задницу красавчика.

Пока герцог управлялся с обедом, свою версию событий по моей просьбе изложил вампир. Причем повторил слово в слово то, что я уже слышала.

— Нилина, твоя очередь. — Вызываю смеску.

— Лайоф доказал мне, что мой отец никогда не любил мою мать, и женился на ней только из-за её богатства. — помолчав, тусклым голосом заявляет вампирка, а в ее глазах стынет боль и ненависть. — И моего рождения не хотел, ждал, пока она умрет, чтобы привести сюда свою женщину. Но родилась я, и это именье по праву наследования мое. Лайоф случайно узнал, что он вошел в шайку бандитов, чтобы награбить для своей… женщины побольше драгоценностей, такая красавица не захочет жить в бедности.

— Но это неправда! — Не выдержав, вскочил со стула вампир. — Нет у меня и никогда не было никакой любимой женщины кроме Катрины!

— Врешь! — Подлюшно заухмылялся герцог. — А чей же тогда портрет у тебя в потайной коморке стоит?!

— Откуда ты… про каморку? — побледнел как снег голландец, а Нилина не сдержала горького вздоха.

— Там и лампадка день и ночь горит… и шкатулки с драгоценностями натасканы… а еще кувшинчик золотой…

Дарвиль аж затрясся, у меня от его обезумевшего взгляда волосы на голове зашевелились.

Отбросил стул, одним прыжком через стол перескочил как змеей укушенный, и пулей рванул из комнаты.

Я?!

А что я? Подол длинного платья до колен задрала и помчалась вслед.

Остальные пока перезагрузились, пока кучей в дверях застряли… где-то позади топают.

Уж на что я быстро бегать умею, но вампир так ускорился, что только черный камзол на поворотах лестницы мелькает.

Эй, голландец! Имей совесть, притормози чуток! Нечестно так поступать с женщинами, сначала накормить до отвращения, потом догонялки по лестнице устроить. Сам-то, небось, пожевал немного полусырых бифштексов, запивая из непрозрачного бокала, не знаю, чем. И, что самое интересное, знать вовсе не желаю.

Вот и несется теперь по лестнице легко, как козлик, а я, задыхаясь от тяжести в желудке, в который раз даю себе зарок не обжираться в гостях.

Бежим.

Какой, наверх! Наверх я бы и трех ступенек в таком темпе не осилила, на второй же и свалилась. Это мы вниз бежим, причем у меня с каждым следующим прыжком крепнет уверенность, что заканчивать марафон я буду не бегом, а кувырком. Лестница, что в подвалы ведет, так часто поворачивает, что не закувыркаться тут почти невозможно.

Хорошо еще, что на ногах у меня морок на ботиночках, а не те туфельки, что он изображает.

Однако, ура! Добежала, и ни разу ни навернулась, этот рекорд нужно где-нибудь записать.

А вампир уже умчался в темный коридор, и отпечатков не оставил. Да еще и темнота тут… все понятно, значит, не врут легенды про вампирское ночное зрение.

Вот только и я не лыком шита. Прямо на бегу подвесила себе над головой светлячок и даже восхитилась. Это в моем мире, с его недостатком энергии, у меня получался светлячок, дающий света не больше мобильника. А здесь получилась прямо-таки лампочка Ильича. Класс. Вот и бегу я в хорошо освещенном коридоре, а во все стороны из него узкие ответвления отходят.

Ну и куда же мне бежать? Ясен пень, пока прямо.