|
Затем мир полыхнул ярким пламенем, слева направо, скрипнули гадко зубы, стало больно и во рту солоно. Чьи-то крепкие, как железные, пальцы грубо заломили ему руки за спину. Куда-то поволокли. – Пустите, суки! – в темноте нокдауна заорал Рома, цепляясь за хваткие руки-крючья, как за якорь в этой вертящейся черноте. – Пустите! Убью! Кто-то хохотнул, но притих. Вообще, если не считать топота множества ног, крика Романа и Ольгиного визга, было тихо. Бойцы не проронили ни единого звука с тех пор, как ворвались в квартиру. Роме связали руки. В рот запихали какие-то тряпки. А после того, как он вслепую всадил-таки пяткой во что-то мягкое, придавили ноги. Затихла и Ольга. – Воды дайте… Холодный душ смыл темную пелену с глаз. Рома лежал на спине, на своем диване. Какой-то здоровяк ковырялся в ноутбуке, потрошил сумочку с дисками, другой сидел у Ромы на ногах, остальные планомерно переворачивали комнату вверх дном. Хозяйки не было видно. Рядом на стуле, аккуратно сложив руки на коленях, сидел Нос. Пристальный взгляд темных глаз. Кривящиеся губы. Эта бешеная пляска на лице страшно контрастировала со спокойной, почти застывшей позой. – Времени у нас мало, – отрывисто произнес Нос. – Но достаточно. Чтобы ты пожалел, что на свет родился. Потому я спрашиваю, ты отвечаешь. И все целы. Что неясно? Рома выпучил глаза. Бугай, сидевший у него на ногах, вытащил кляп. – Что неясно? – До фига всего неясно! – Орать было больно, во рту что-то мешалось. Рома сплюнул. Кажется, зуб. «Жалко, – пробежала мыслишка. – Но раз времени у нас мало, то имеет смысл покуражиться…» – Ни хрена вообще неясно! – заявил Рома. – Кто ты такой, неясно! Что это за гоблины с тобой? Какого черта тебе надо вообще? И какие у меня есть гарантии? – Список большой, – согласился Нос. – Давай-ка мы его укоротим. Сразу. Бугай, сидевший на ногах, лихо размахнулся, и здоровенный кулак впечатался Роме куда-то в верхнюю часть живота. Под солнечное сплетение. А-А-Ах!!! Заорать ему не дали, на рот тут же легла чья-то потная ладонь. – Ну как? – поинтересовался Нос, гримасничая. – Проходит желание все знать? – Не-е-ет… – прохрипел Рома из-под ладони. Нос судорожно, как филин, моргнул, и следующий удар последовал уже в пах. На этот раз Рома не мог говорить дольше. Нос терпеливо ждал. Остальная команда продолжала переворачивать квартиру. Кто-то уже потрошил диван, гремели на кухне кастрюли. Что-то упало и со звоном разбилось. – Больно? – тусклым голосом поинтересовался Нос, когда Рома отдышался. – Ага… – Тогда скажи мне. Пожалуйста. Где находятся диски? – Какие? Ребра обожгло острой болью. Рома почувствовал, как что-то хрустнуло. Боль впилась в мягкое, в живое, да так и осталась, словно заточку всадили. – Торопишься ты, – досадливо пробормотал Нос, обращаясь к ударившему Романа «быку». – Торопишься. Он некоторое время смотрел на корчащегося Рому, а потом вдруг стремительным, почти неуловимым жестом хлестнул «быка» по лицу. Пощечина была настолько сильна, что здоровяк кувыркнулся с дивана и загремел на пол. – Дурак, – прошипел Нос. – Прости, прости, – забормотал бугай, возвращаясь на место. |
