|
«Быков», остервеневших от крови. И страшного, страшного человека с орлиным носом, впившегося взглядом в бумажку. А потом… А потом оглушительно бумкнуло! Загрохотало в прихожей! Мимо пронеслось что-то черное, и только через несколько секунд Рома понял, что это входная дверь. Один из «быков» присел у входа в комнату и принялся в бешеном темпе палить в коридор из пистолета. Бандиты заметались. А Нос сделал что-то невозможное… Он разбежался и нырнул в окно, вперед головой. Брызнули в разные стороны осколки. Потом стрелявший здоровяк вдруг начал заваливаться на спину, в ужасе зажимая ладонью кровь, и в комнату влетели люди, на спинах которых Рома увидел золотую надпись «ФСБ». Больше он не видел ничего. Мир удалялся… Удалялся… Вытягиваясь в длинный, темный коридор со звездочкой света. Впереди. 63. – Вы «Скорую» вызвали? – поинтересовался врач с густыми, черными усами и блестящей лысиной. «Волос в усы ушел…» – подумал Калугин, а вслух ответил: – Я. Вызывал на самом деле кто-то другой, но в данном случае это было не важно. – Что с ними? – Парень в коме. И очень плох. Ребра переломаны, одно легкое проколото, переломы, сотрясение… Крепкий, молодой организм, другой бы уже богу душу отдал. А этот нет. Цепляется. – А женщина? – Сильный удар в голову. – Врач пожал плечами. – Без сознания. Сотрясение. Но жить будет точно. Вы молодец, что нас сразу вызвали. Парня с того света достали. Даже не достали, а так… придержали душу. Врач вздохнул, похлопал себя по карманам, нашел сигареты, закурил. И поинтересовался внезапно: – Вы не помните, он в ботинках был? – Кто? – Калугин не сразу понял. – Ну, паренек этот? Когда вы его нашли… В ботинках? – Н-нет… – Володя припомнил кошмар в квартире. – Нет. Без ботинок. Босиком. А что? – Плохо. – Черноусый врач затянулся. – У меня примета. Если кто поступает с травмами, но без обуви, то не жилец. А если в ботинках… жить будет. Никогда не промахивался. Был случай – мне мужичка привезли, из машины доставали. Весь переломанный-перекрученный. Страх один. Но в ботинках. Наши уже в морг оформлять повезли. А я говорю, нет, погодите! И точно! Живой оказался. Выходили… Так-то… – Ну, вы этого парня в морг оформлять не спешите. Все же… – сказал Калугин. – Само собой, само собой… – пробормотал усатый, выкинул недокуренную сигарету и забрался в машину. – Как что будет известно, я вам сообщу… – Да, да, конечно. «Скорая» рыкнула и, оставив после себя облако выхлопных газов, растаяла в зимних сумерках. Издалека донесся вой ее сирены. Калугин вдохнул запах сгоревшего топлива, неприятный, терпкий, и подумал: «По сути, парня изуродовали из-за бензина. На всю жизнь, поди… Весь мир свихнулся и напоминает подсаженного на дурь наркомана, только вместо героиновой иглы игла нефтяная. Нарик за пайку готов на что угодно. Так и человечество готово позабыть все на свете. Высокие слова, идеи, мысли. Гуманитарные одежки на бешеной обезьяне. Суки…» Калугин поднялся наверх. В разгромленную квартиру. – Ну что, Леша, – обратился он к Иванову. |
