|
Но вскоре в Бентамии (так названа была колония) принцип личной «пользы» развился в принцип «обогащения». Началось оккупирование и разорение соседних земель. Конкуренция привела к междоусобиям внутри страны, начала волноваться разоренная беднота. Правители-предприниматели были свергнуты, их место занимали последовательно купцы, ремесленники, землепашцы, но страдания не исчезали – таков вывод Одоевского. Белинский и Одоевский были солидарны во взглядах на теорию буржуазного утилитаризма И. Бентама, но критиковали они его с разных позиций.]. «Праздник мертвецов» – перевод с малороссийского наречия на русский язык одного из милых юмористических рассказов талантливого Грицка Основьяненка.
В отделении стихотворений остановимся на «Новой сцене из «Бориса Годунова»«, чтобы сказать, что этот небольшой отрывок блестит всею лучезарностию творческого гения Пушкина и что мы не понимаем, почему великий мастер исключил его из целого произведения[10 - «Новая сцена из «Бориса Годунова» – «Девичье поле. Новодевичий монастырь. Народ» (в примечании, принадлежащем, очевидно, Плетневу, сказано: «Следует в оригинале за сценою на Красной площади»). В издание трагедии 1831 г. эта сцена не включена по цензурным соображениям.]. «Путешественнику», стихи четырнадцатилетнего Пушкина, интересны как факт – не больше[11 - Первоначально напечатано под названием «К Н. Г. Л-ву» («Российский музеум», 1815, № 3) и обращено к брату лицейского товарища Пушкина Николаю Григорьевичу Ломоносову. Теперь печатается под названием «К Н. Г. Ломоносову».].
Перелистав с читателями первую книжку «Современника», приглашаем их перелистать с нами три первые книжки «Библиотеки для чтения» и просим их не пугаться тяжести труда – мы намерены совершить его на ходу.
Может быть, многие ждут уже от нас брани, насмешек, нападок, потому что мы заговорили о «Библиотеке для чтения»; напрасные ожидания! Наши литературные мнения чужды всякой личности, всех отношений, требующих, для своей ясности, особенных домашних комментарий. Для нас равны – и «Библиотека для чтения», и «Сын отечества», и «Отечественные записки», и «Северная пчела». Нам не нравится направление «Библиотеки для чтения», но нам нравится, что в ней есть направление – качество, принадлежащее не всем нашим журналам; мы не разделяем мнений «Библиотеки для чтения» и даже не любим их, но мы любим ее за то, что у ней есть мнения, которые есть не у всех наших журналов[12 - Подробную характеристику «Библиотеки для чтения» как журнала провинциального, угождающего вкусам малотребовательного читателя, Белинский дал в статье «Ничто о ничем…» (наст. изд., т. 1). В пору «примирения с действительностью» критик относился к «Библиотеке» более снисходительно. См. рецензию на «Литературные пояснения» Н. Греча (Белинский, АН СССР, т. II, с. 544–545).]. Об аккуратности издания этого журнала, равно как и о том, что он умеет угодить своим читателям, – нечего и говорить, а это – согласитесь, два важные качества в журнале. Итак, да здравствует «Библиотека для чтения» и да не упрекает она нас в пристрастии, злобе и ожесточении к себе!.. После этого приступа, который мы считали необходимым, приступим к самому делу.
Первое отделение в «Библиотеке для чтения» – «Русская словесность» – название немного неверное, потому что предмет и прочих всех отделений тоже – русская словесность. Отделение «Русской словесности» в «Библиотеке для чтения» всегда начинается стихотворениями. |
