– А вы мне не верили…– с легкой укоризной заметил андроид, смотря на Семцову и лейтенанта Казакова. Последний как‑то невнятно промычал:

– Да‑а… И вообще.

Очень многозначительно. Особенно когда слышишь это из уст "волкодава". Интересно, что он этим хотел сказать?

Маша была куда более прагматична:

– Когда мы будем сидеть в транспортере и при этом окажемся живы, тогда я искренне скажу спасибо этим скотам. – Семцову смутить было нелегко, к тому же она посейчас не верила в чудесное спасение.

Потянулись длинные галереи со спусками и подъемами, лабиринт темных, с затхлым запахом коридоров. Все это время странные проводники отряда ни разу не сбавили скорости движения. Было ясно, что все внутренности звездолета Чужим были известны наизусть. Машинально Семцова взглянула на часы: прошло почти десять часов с момента, как она распрощалась с Ильиным. Времени еще хватало, и оставалось надеяться, что медтехник не испугался и не укатил обратно к челноку или не разделил судьбу взвода, которым командовал капрал Ланской.

Вскоре, съехав по наклонному ходу на собственных задах, "волкодавы", следуя за мерцающими в свете фонариков всеми оттенками серебра странными фигурами, очутились в громадной темной галерее, где любой звук отдавался от стен и потолка гулким, протяжным эхом. Сразу вскочив на ноги и отыскав распластавшиеся по потолку силуэты Чужих, десантники рванулись было за ними, но всех остановил возглас Семцовой:

– Стойте! Да остановитесь же! – В ее голосе звенел почти восторг.

– Что? – развернулся Казаков.– Что случилось?!

Маша, наверно впервые за все прошедшие часы улыбнувшись, послюнявила палец и подняла руку. Недоумение продолжалось недолго. В коридоре явственно ощущался ток воздуха, обычного свежего ахеронтского воздуха с легким аммиачным запахом.

– Да, – быстро сказал Бишоп, – выход совсем неподалеку, – и, повернувшись к Казакову, добавил: – Лейтенант, я бы посоветовал приказать вашим людям снова зарядить оружие. Не следует забывать о том, что снаружи нас могут ждать любые сюрпризы.

– Конечно.– Казаков выглядел немного смутившимся. Забывать простую истину, что они не на прогулке, а Ахеронт – не ублюдочный американский Диснейленд, не стоило.

Следующие минуты галерею оглашало клацанье оружия, и даже Бишоп, проверив свой смарт, с удовлетворением отметил, что все системы этого сложного оружия снова работают совершенно так, как должны. Критически осмотрев своих подчиненных, Казаков довольно хмыкнул и проговорил:

– Сейчас нам предстоит последний рывок. Уверен, что через полтора часа мы уже будем в полной безопасности, на орбите. С трудом верится, но мы, похоже, выбрались.

– Покажите мне выход наружу, и тогда я тоже в это поверю, – пробубнил Баулин, но никто не обратил на его фразу внимания. Эйфория охватила весь отряд. Казаков прекрасно понимал, что преждевременное ощущение победы может снизить внимательность и ослабить элементарную осторожность. Подобное неминуемо приведет к трагическим последствиям, если учесть тот факт, что снаружи, вполне возможно, разгуливают ближайшие родственники тех тварей, что сейчас висят над их головами. А черные Чужие настроены куда менее доброжелательно. Допустить гибель своих людей, тем более нечаянную, в момент, когда они почти уже вырвались из ада, Казаков не мог.

– Так! Собраться! – гаркнул он так, что Бишоп слегка поморщился: сенсоры андроида, улавливающие звук, не были рассчитаны на эдакие децибелы.

Весь отряд притих, и десантники вытянулись будто на плацу. Лейтенант продолжил:

– От вас всех, и от меня в том числе, сейчас требуются предельная собранность и четкость действий.