Он расхохотался.

– Что ты это, поп-чудила, – говорит, – выдумал. В моей власти конские свадьбы, но человеческие браки не по моему ведомству.

– Нет, – говорю, – Жоздра, жизненок мой, маточка, – не говори глупостей: у русского генерала все во власти! Я иначе не верую. Не огорчай меня, не отказывайся от христианского дела, повели дураку жениться на дуре, чтобы вышла целая фигура, а то мне их и ребят очень жалко.

Он было опять смеяться, но я говорю:

– Нет, ты, ангел мой, не смейся, – это дело серьезное. – И рассказал ему все дело.

– Понимаешь ли, – говорю, – что этого ни в какой конклав нельзя пустить, чтобы кто-нибудь не пострадал, а зачем страдать, когда ты по-генеральски – один все дело поправить можешь.

– Каким манером?

– Просто – повели, да и баста, на то ты начальник.

– Я выгнать его, – говорит, – могу, но принудить его жениться не имею права.

– Тпру, тпру, тпру, – отвечаю, – остепенись. Что ты это такое выдумал? Как можно человека выгнать, да еще особенно этакого глупого. Куда он, дурак, без казенной службы годится? Нет, ты не ожесточай несчастного сердца, а просто потребуй его перед себя и накричи.

– Что же я буду кричать?

– Да что хочешь, то и кричи – только посердитее. Но если заметишь, что он отвечать хочет, вот этого не до пускай, – топни и скажи: «молчать».

– И с тебя этого будет довольно?

– Совершенно, мамочка, довольно. Только, пожалуйста, посердитее, и чтобы не смел отвечать.

– Изволь, – говорит, – уважу, – и с этим позвонил, а мне добавляет: – Пойди там, за ширмой, посиди, покури, послушай, что выйдет. Я ни за что не ручаюсь.

– Да тебя, – говорю, – никто и не просит ручаться, только сделай свое начальническое дело добросовестно, – накричи.

Ну, он и действительно сделал все это очень хорошо: как тот вошел, он сразу его афрапировал. Все жестокие хитрости сентиментального обхождения откинув, прямо ему сочиненною мною докладною запискою мимо носа на землю швырнул.

– Знаете ли вы, – спрашивает, – какая женщина это пишет?

И чуть тот было только рот разинул, чтоб сказать: «знаю», – он как крикнет:

– Молчать! Почему вы на ней не женитесь?

Но прежде чем тот ответил, я ему через ширму пальцами махнул, он – опять крикнул:

– Молчать! Я знать ничего не хочу! Слышите?

– Слу-слу-слу-ш-ш-шаю.

– Завтра мне чтобы брачное свидетельство было. Слышите?

– Слу-слу-слу-ш-ш-шаю.

– Вон! и до тех пор на глаза мне не сметь показываться. Слышите?

– Слу-слу-слу-шаю.

– Деньги на свадьбу есть?

– Нет.

– Вспомоществование дам, а пока… Батюшка! – зовет меня, – пожалуйте сюда.

Я вышел.

– Извольте взять, – говорит, – этого соблазнителя: он девицу соблазнил и должен немедленно быть с нею обвенчан.