— Вы остались с Сабиной, когда она заперла дверь в коридор? — спросил Жильбер.

— Кажется, я… — пролепетала служанка.

— Как? Вам кажется? Вы сами этого не помните?

— Я… не знаю…

— Кто запер дверь — она или вы?

— Ни она, ни я…

— Кто же?

— Никто…

— Как это — никто не запер дверь из коридора на улицу?!

Иснарда не ответила, она машинально теребила подол передника, потупив глаза.

— Отвечайте же! — с нетерпением приказал Жильбер. — Вы остались последняя с Сабиной?

— Я не знаю…

— Вы провожали ее в комнату?

— Я не знаю…

— Приходил ли кто-нибудь, пока вы были с ней?

— Я не знаю…

После этой фразы, повторенной в третий раз, Жильбер посмотрел на Даже и Ролана. Отец и сын казались очень взволнованными.

— Иснарда, — нервно сказал парикмахер, — ты должна говорить яснее…

— Мой добрый господин, — сказала служанка, — умоляю вас, не спрашивайте меня ни о чем!

— Почему это? — возмутился Ролан.

Жильбер снял распятие, висевшее на стене, и подал его Иснарде.

— Поклянись на этом распятии, что ты не знаешь ничего, что ты не можешь ничего сообщить нам — тогда я поклянусь, что не буду больше тебя расспрашивать.

Иснарда не отвечала.

— Поклянись! — повторил Жильбер.

Лицо служанки стало бледнее савана. Она продолжала молчать, но губы ее сжались.

— Клянись или отвечай! — сказал Жильбер угрожающим тоном.

— Говори же! Отвечай! Объяснись! — запальчиво закричал Даже.

— Мой добрый господин, умоляю вас, — произнесла Иснарда и упала на колени перед парикмахером.

— Боже мой! — воскликнул Ролан. — Эта женщина что-то знает!

— Говори! Скажи все, не скрывай ничего! — закричали в один голос мадам Жереми, Урсула и мадам Жонсьер.

— Говори же! — поддержала их Жюстина.

Иснарда по-прежнему стояла ца коленях с умоляющим видом.

— Да поможет мне Господь… — прошептала она.

— Еще раз спрашиваю тебя — ты будешь говорить? — настаивал Жильбер.

— Как! — закричал Даже. — Дочь моя ранена, она умирает и говорить не может, а эта презренная женщина не хочет нам отвечать!

— Очевидно, она виновата! — сделал вывод Ролан.

Иснарда вскочила.

— Я виновата!.. — закричала она.

— Почему ты не хочешь говорить?

— Я не могу.

— Почему же?

— Я поклялась спасением моей души ничего не говорить…

— Кому ты дала эту клятву? — спросил Даже.

— Вашей дочери.

— Сабине? — закричал Жильбер.

— Да.

— Она сама потребовала от тебя эту клятву?

— Она сама.

Все присутствующие удивленно переглянулись. Очевидно, никто не ожидал, что Иснарда может быть причастна к этому роковому таинственному происшествию. Жильбер подошел к служанке.

— Расскажи нам все! — потребовал он.

— Мучьте меня, убейте меня, — отвечала Иснарда, — я говорить не стану.

— Что же может заставить тебя говорить? — закричал Даже.