— В котором часу ты оставил ее? — спросил Жильбер.

— В восемь часов.

— И после того ты не виделся с ней?

— Я увидел сестру только сегодня утром, когда ее принесли.

— Ты возвратился вечером?

— Да. Я прошел в свою комнату, думая, что Сабина у себя.

— И ты ничего не заметил ни снаружи, ни внутри дома, что говорило бы о насилии?

— Ничего.

— Это все, что ты знаешь?

— Абсолютно.

Жильбер жестом подозвал Фебо.

— Что случилось здесь вчера вечером? — спросил он.

— Ничего необычного, — отвечал подмастерье. — Леонар и Блонден подтвердят это. Мадемуазель Сабина сидела в комнате весь вечер и вышивала.

— Приходил кто-нибудь?

— Камердинер маркиза де Коссада, лакей главного откупщика и камердинер герцога Ларошфуко.

— Это все?

— Кажется.

Фебо вопросительно взглянул на своих товарищей.

— Нет, никто больше не приходил после ухода мсье Ролана, — подтвердил Леонар.

— Никто, — прибавил Блонден, — только мадам Жонсьер и мадам Жереми приходили посидеть с барышней.

— Да, — сказала мадам Жереми, — я…

— Извините, — перебил Жильбер, — я еще попрошу вас ответить на мои вопросы, но все по порядку. В котором часу вы заперли лавку? — обратился он к подмастерьям.

— В половине девятого, — ответил Леонар.

— Вы ничего не заметили?

— Абсолютно ничего. Мадемуазель Сабина пела, когда мы запирали ставни.

— Да, — прибавил Фебо, — барышня казалась очень веселой.

— Она никуда не собиралась идти?

— Нет.

— Вечером ей не приносили никакого письма?

— Не приносили ничего.

— В половине десятого, заперев парикмахерскую, — продолжал Фебо, — мы возвратились наверх, тогда как барышня провожала этих дам по коридору.

— Вы ничего больше не знаете?

— Ничего, — отвечали три подмастерья.

— А ночью вы ничего не слышали?

— Совершенно ничего, — отвечали они.

Жильбер обернулся к мадам Жереми и мадам Жонсьер:

— А вы что знаете? — спросил он.

— Ничего особенно важного, — отвечала мадам Жереми. — Мы пришли провести вечер к Сабине и, как обычно, работали вместе с ней. Расстались мы в ту минуту, когда заперли парикмахерскую. Она проводила нас через дверь в коридор. С ней была Иснарда, она светила нам.

— Мы пожелали Сабине спокойной ночи, — продолжала мадам Жонсьер, — и больше ничего не знаем.

— И после — вечером или ночью — вы ничего не слышали?

— Ни малейшего шума, — сказала мадам Жонсьер, — ничего, что могло бы привлечь мое внимание.

— И мое, — прибавила мадам Жереми.

— И наше, — подтвердила Урсула.

Жильбер посмотрел на служанок и сказал им:

— Подойдите?

Те подошли.

— Кто из вас оставался последней с мадемуазель Сабиной? — спросил он.

— Иснарда, — быстро отвечала Жюстина. — Она всегда ухаживает за барышней больше, чем я.

Посторонившись, чтобы пропустить Иснарду вперед, она сказала:

— Говори же!

— Я ничего не знаю, — сказала Иснарда, и лицо ее вспыхнуло.