Я рассудил, что с гороха только барабанную дробь в кишках наживёшь, и сказал:

— Если так обстоят дела, то я принимаю… э… твоё предложение, Рогир. И желал бы познакомиться с такой почтительной дочерью, как Гвен. Можно или есть запрет?

— Да какой уж запрет! — ответила женщина, задорно тряся щеками. — Стать блюдут — вот и все дела.

Кажется, она не вполне поняла моих слов.

Пулярда оказалась на диво сочной, грибы, — как мне пояснили, выращенные на своём навозе, — ароматными, и я осоловел без всякого пива. Вынул монетку, две, три, вопросительно посмотрел.

— Не надо, — ответил хозяин добродушно и суховато. — Кто берёт золото с земли, берёт и его судьбу, сколько уж ни меняй. И кто размен принял — тако же.

Они что — видели, как я обирал мертвеца? Кто-то из них? Суеверы…

А потом Рогир провёл меня на задворки, чтобы, скажем так, освежиться.

Там росли крошечные туи, а на низкой скамеечке сгорбился худенький, наголо стриженный, зарёванный мальчишка-подросток в толстой вязаной рубахе и трико самых мещанских тонов — серо-бурых, или, как здесь говорят, бусых.

Мы поздоровались. Ясное дело, это оказалась Гвен.

— Сколько тебе лет, Гвендолен…

— Гвиневер, — поправил папаша. — Четырнадцать на днях получится.

— А старик Белый… Вайс — он кто?

Впрочем, я догадался. Знание мифов кой-чего да стоит.

— Главный Волкопёс, — ответила девочка, утерев носишко рукавом. — Сильный — жуть и грозный — аж жуть!

— Рогир, охота тебе отдавать дочку? Ей так уж надо идти?

«На заклание», подразумевал я, и это отразилось на моей физиономии.

— Да нет, — он поморщился, — кому, как не ей, дело наследовать: жена, покойница, мальчишек только мёртвых рожала. Но и Вайсенвульфу никак не откажешь. Они дороги хранят, порядок блюдут, леса чистят, зверя и птицу от потравы защищают.

Ну конечно, рассказывали мне. И своими глазами видел я эту защиту. Трупы по всем обочинам. Дракон Шварца вон цыган истреблял, озеро кипятил, дабы чумы не случилось. И крепко юных девушек любил.

— Вы ему настолько признательны? — спросил я прямо. — Что детей единокровных отдаёте.

— Да как же иначе! — ответил он солидно. — В иных краях, куда ни глянь, нестроение, и дичина мрёт, и на дорогах шалят, и купцы иноземные мзду гребут, и сосед идёт на соседа с мечом да топором. А к нам не суются. Крепко научены.

Известный синдром. Обожают своего поработителя. Только смотри, друже, вслух такого не ляпни.

— Я об ином говорю. Вот я безрассудно решил, наверное, только хочу посостязаться с Белым Волкопсом один на один. Он ведь меня сюда пропустил — думаю, согласился на поединок.

— Вы заплатили за своё право, — догадалась Гвиневер. — Так тоже делают, но редко. Теперь город обязан дать вам коня и оружие. Знаете?

— Знаю, — кивнул я.

Плохое, старое, ржавое. И неясно, кто из горожан прячет, кто делает и водится ли вообще в Бликсе «военная магия». Я чужак. Но вот Гвен… Ба, а если убить двух зайцев одной стрелой?

И ещё некто по прозвищу Георг Мартин-маг считал, что если рыцарю встретится стриженный наголо мальчишка из простых, который таким вовсе не является, то это удача. Надо лишь…

— Гвен, только не удивляйся. Если я… вызову старого Вайса на поединок, мне можно будет взять и какого хочу помощника? Оруженосца? К примеру, тебя.