— Да, так он сказал перед смертью.

Гай потер запястьем скулу, усмехнулся.

— Она всегда была разумницей, эта рыжая Матильда. И даже глупости совершала с блеском. По сути, ей было плевать на своего поручителя и его судьбу. Но если он должен был что-то передать ей… Ты не знаешь, о чем речь?

Артур поколебался минуту, а потом протянул рыцарю футляр со свитком.

И Гай, ознакомившись с его содержанием, впервые вышел из своего отрешенного состояния. Он был поражен и взволнован. И тогда Артур решился спросить:

— Могу ли я рассчитывать на рыцарские шпоры, если доставлю это послание вместо госпитальера? Или же наоборот: я отвезу это послание королю и потребую награды за то, что перехватил донесение у вражеского лазутчика.

— Нет у тебя никакой чести, мальчишка! — вспылил Гай. Он поднялся, посмотрел сверху вниз на Артура, и в глазах его загорелся огонь. — Ты — ничтожество и плут. Мне горько, что я много лет считал тебя другом, если ты в угоду своим корыстным целям готов погубить стольких людей!

— Высокородных людей! — тоже перешел на крик Артур. — Ах, ах, блистательные лорды, лучшая кровь Англии! Вельможи, которые по своей воле созывают войска, а потом без зазрения совести бросают своих людей на произвол судьбы. Сколько бродяг сейчас в Англии? Сколько оставшихся без надзора наемников? Сколько калек клянчат ныне подаяние, а их былые господа даже не хотят о них знать. Ах, какое благородство! Я готов описаться от уважения к этим неподражаемым милордам.

Гай внимательно слушал его, потом опять сел, плотнее запахнул овчинную накидку.

— Не все так просто, Артур. Каждый лорд — правитель в своей земле, за каждым стоят подчиненные, о которых он должен заботиться. И если Стефан не справляется, то лорды имеют право выступить за более достойного претендента.

— Вашими устами да мед пить, сэр Гай. Выходит, все они настоящие благодетели, которые только и делают, что думают о благе подданных?

— В чем-то именно так. Но с другой стороны… мы живем под их властью. И если не хотим на них равняться, то должны заботиться о себе сами.

— Этого я и хочу — позаботиться о себе и своей судьбе. Поэтому… Отдайте мне письмо! — Он резко вырвал его из рук Гая и, свернув, спрятал в футляр. — Либо я постараюсь получить за этот список награду от того, кто согласится принять мои условия, либо…

— Либо тебя просто прикончат, чтобы не путался под ногами, а твоя милая вынуждена будет стать женой иного. И если мое слово для тебя хоть что-то значит, откажись от этого плана. Ради Бога, парень, неужели нет ничего лучше, чем так рисковать собой?

— Есть, — тихо отозвался юноша.

Он все еще не решался сказать Гаю, что готов выдать себя за другого и предстать перед Милдрэд и ее родней.

— Говори, — сказал Черный Волк, видя, как у Артура заблестели глаза, как он побледнел и нервно откинул с лица пряди растрепанных ветром волос. — Говори, малыш, раз уж у тебя на душе наболело.

Его интонация теперь изменилась, в голосе чувствовалось участие. Но лучше бы Гай по-прежнему оставался холоден, тогда Артуру легче было бы рассказать о жульничестве, которое он задумал ради прекрасных глаз саксонки.

Видя его замешательство, Гай заговорил первым:

— Некогда я тоже хотел возвыситься, быстро и сразу. У меня была надежда, что императрица Матильда вспомнит о моей службе у нее, вспомнит, что я был одним из ее приближенных рыцарей, даже принимал ее сторону во время их ссор с супругом Жоффруа Анжуйским.