– Эсме? Ты че, плачешь?

– Н-нет.

Внезапно он обхватил ее подбородок прохладной стальной рукой и приподнял, чтобы видеть лицо. Эсме зажмурилась, не желая выказывать слабость, но Рип не оставил ей выбора. В воцарившейся тишине еще одна слезинка скользнула вниз по коже.

Рип провел огрубевшим большим пальцем по влажной дорожке.

– Долбаный ад, – прошептал он, задыхаясь от потрясения. – Боже, милая, не плачь! Пожалста, не плачь! Я энтого не стою.

– Нет, стоишь. Не смей себя принижать! – отрезала Эсме.

Остальные и так его недооценивали.

Шлюхи перешептывались, что он опасен как грех. О да, и Рип, и Эсме знали об этих слухах. Но в глубине души ей нравилось такое сочетание. Нравилось легкое прикосновение его крепкого тела, когда они задевали друг друга на кухне, и ленивая опасная улыбка, которую Рип дарил ей наедине, украдкой воруя кусочки теста. Только Эсме довелось узнать, что за грозной репутацией и суровой внешностью таится обычный мужчина.

– Тише, тише, милая, больше я такого не ляпну.

Он словно окружил ее своей мощью. Рип ласкал подбородок Эсме кончиками пальцев, так легко, что она могла бы вырваться, если бы захотела.

И все еще не понимал, в чем проблема.

Эсме могла бы сейчас уйти. Их дружба не пострадает.

«А тебе так и придется дальше ворочаться в кровати, мучаясь от нестерпимого желания, пока он лежит по ту сторону стены, даже не догадываясь о твоих чувствах».

Она может и должна отступить.

Совершить разумный поступок, как раз в ее духе.

Если хочет…

Эсме разжала кулак, положив ладонь на живот Рипа, сама не веря тому, что задумала. Но она слишком устала ждать, пока Рип заметит ее чувства. И одновременно слишком боялась в них признаться.

Ей больше не хотелось быть разумной.

– Знаешь, почему я расстроена? – прошептала она дрожащими губами.

«Если не скажешь сейчас, то уже никогда не сможешь».

– Ага, – хрипло ответил Рип и наклонился, будто ища ответы в ее глазах.

– Потому что я хотела быть на месте той девки, – прошептала Эсме, ухватила ворот рубашки упрямца, поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.

***

Рип застыл и резко втянул воздух.

Он чувствовал губы Эсме, тепло ее дыхания, все, о чем когда-либо мечтал, – и не верил, что мечта сбылась.

Эсме прижалась к нему мягким телом, вцепилась в рубашку и завладела его губами с голодным тихим стоном. Прикосновение язычка вызвало волну желания, член мгновенно затвердел. Рип обхватил жесткий турнюр ее платья и дернул на себя.

Эсме.

Господи! Рип замешкался, чувствуя взрыв эмоций. «Опасно». Пьянящий стук ее пульса завораживал. Эсме притянула его голову и поцеловала со страстью, которая толкала на самый край. Рип, пошатываясь, двинулся вперед, увлекая ее с собой. Каким-то образом прижал Эсме к стене, а потом сам прильнул к соблазнительнице, стискивая в руке ее юбки. Желание захлестывало его, точно бурная река.

Алый всполох промелькнул перед закрытыми глазами, и Рип застонал, бессознательно двигая бедрами. «Уймись». Он заставил себя отпустить ее юбки, но Эсме закусила его губу, вызывая вспышку боли и наслаждения.

Рип слышал ее прерывистое дыхание. Чувствовал вкус поцелуя, сгорал от страсти. Ее пульс, чертов пульс грохотом отдавался в ушах. Рип со стоном оторвался от губ Эсме. Она вцепилась в его воротник, не желая отпускать. «Я должен отойти». Иначе окажется на ней, вопьется зубами в гладкую шею, потянется за клинком на поясе… От этой мысли кровь закипела, и из горла вырвался новый стон.

«Сейчас же отвали от нее!»

Рип оттолкнул Эсме и быстро отошел, смаргивая черные тени.