– Ты можешь провести им мамлюков?

    – Это будет непросто. Ход узкий, местами приходится ползти, поэтому я так перепачкался. Мы не сумеем незаметно пробраться за стены в большом числе. Франки заметят и легко перебьют нас, бросив со стены свой гром.

    – Пожалуй, – согласился Саладин. – Зачем же ты просил разбудить меня?

    – Мне стало ведомо, что франки решили перехитрить тебя. Я знаю, зачем Зародьяр тайно приезжал в Эль-Кудс, и что он задумал…

    Саладин слушал, не перебивая. Когда Ярукташ закончил, султан некоторое время молчал, погрузившись в размышления и пощелкивая пальцами. Наконец, поднял голову.

    – Ты сможешь незаметно вернуться обратно? Чтобы франки не заметили?

    – Да, господин.

    – Тогда я подтверждаю их желание сделать тебя эмиром. Ты получишь фирман.

    – Несравненный! – Ярукташ упал к его ногам.

    – Имад говорил, что ты с умом вел хозяйство в Эль-Кудсе. Дела там, действительно, шли хорошо. Только эмир оказался плох…

    – Я запомню это несравненный!

    – Иди! И пусть все будет так, как задумали франки.

    – Несравненный!

    – Что еще?

    – Я раб Имада…

    – Уже нет. Твой бывший хозяин – преступник, приговоренный мною к смерти. Я милостиво даровал ему жизнь, но все имущество его теперь мое. Включая жен, которых я волен продать, если того пожелаю. Ты тоже принадлежишь мне. И я, как твой хозяин, дарую тебе свободу.

    – Я недостоин слизывать пыль с твоих сапог!

    – Эту право я тебе дарую! – усмехнулся Саладин. – Торопись!..

    Однако Ярукташ, выбравшись из султанского шатра, не поспешил обратно, а стал о чем-то расспрашивать дежурившего у костра мамлюка.

    – Чтобы я отвел к сотнику Имаду такую вонючку! – возмутился мамлюк. Но когда в его ладонь скатился увесистый золотой кружок, согласно кивнул…

    * * *

    Ярукташ осторожно выглянул во двор замка. Здесь было темно и тихо. Ярукташ еще некоторое время прислушивался, затем ступил на плиты двора и быстро убрал доску над ямой с нечистотами. Закрыл дверь и поспешил к источнику. Здесь он с удовлетворением обнаружил узелок, припрятанный у каменной стены колодца. Ярукташ стащил с себя провонявшую дерьмом одежду, бросил ее и ступил под струю, изливавшуюся из колодца. Вода была ледяной, но он, ежась, без звука омылся, затем достал из приготовленного узелка сухую одежду и переоделся. Вонючие тряпки Ярукташ аккуратно увязал и торопливо взбежал по каменной лестнице на стену. Здесь швырнул зловонный узел в пропасть. Осмотрелся. На дальней стене у привратных башен маячили фигуры часовых, но они не смотрели в его сторону. Ярукташ спустился во двор и уже неспешным шагом пересек освещенное факелами пространство перед дворцом.

    Он не заметил троих людей, наблюдавших за ним с вершины одной из башен.

    – Вернулся! – сказал Колбин, опуская прибор ночного видения. – Один. Прогнулся перед будущим боссом.

    – У нас тоже прогибаются, – философски заметил стоявший рядом Иванов.

    – Но сползать туда и обратно по дерьму!

    – Я тоже ползал.

    – Так вы для дела!

    – Он тоже.