В голове мелькнула мысль: что, если вместо своих иллюзорных рук воспользоваться Силой? Он вспомнил, как они с Ганторисом с помощью легких толчков Силы гремели металлическими антеннами в воздушных развалинах Тибанополиса на Беспине.

Люк невидимо дотянулся и хлопнул по оболочке Арту, надеясь произвести громкий шлепок, который по крайней мере даст знать дройду, что что-то не так. Он вложил в толчок всю свою неосязаемую силу, и ему удалось вызвать лишь то, что показалось ему самому едва слышным глухим ударом по металлическому покрытию дройда.

Арту остановился, но, пока Люк собирался с силами, чтобы еще раз толкнуть его потоком Силы, дройд решил отмахнуться от необъяснимого звука и вошел в турболифт. Внутри Арту еще раз повернул оптический датчик к телу своего хозяина, дал низкий свисток, и двери захлопнулись. Люк услышал гудение платформы, устремившейся к нижним этажам Великого Храма.

Люк стоял в огромном гулком зале совершенно один — пробудившийся, но бестелесный и явно бессильный. Ему придется найти какой-то другой способ выбраться из этого затруднительного положения.

Он всматривался через застекленные отверстия в крыше Храма в густую черноту ночи, размышляя, что он может сделать для своего спасения.

Тяжело вооруженная боевая группа состояла из одного конвойного фрегата и четырех кореллианских корветов — достаточная огневая мощь, чтобы захватить секретный мозговой центр Империи, базу Черная Прорва, и преодолеть сопротивление любого оружия, которое там изобрели ученые.

Последние трое отставших поспешно поднялись по трапу, одетые в легкие скафандры, неся на плечах туго набитые тюки. Чубакка проследил, чтобы солдаты пристегнулись ремнями на своих сиденьях, и нажал кнопку, чтобы поднять посадочный трап.

— Чубакка, твоя нетерпеливость делу не поможет, — сказал Трипио. — Уровень напряжения и так уже велик, и ты просто делаешь все еще хуже. У меня уже плохие предчувствия по поводу этой экспедиции.

Чубакка только зарычал на него, не обращая внимания на этот комментарий. В нетерпении он схватил дройда и с металлическим лязгом брякнул в единственное свободное кресло — к несчастью оказавшееся рядом с его собственным.

— В самом деле! — сказал Трипио, послушно пристегиваясь. — Я стараюсь, как могу. Ведь это не моя специальность, знаешь ли.

Чубакка устраивался в кресле, вовсе не рассчитанном на существо таких внушительных габаритов. Его согнутые лохматые колени оказались почти на уровне груди. Ему хотелось бы быть вместе с Хэном на «Соколе», но Хэн и Лея улетели навестить Скайвокера, и Чубакка понимал, что его долг — отправиться спасать пленников-вуки, оставшихся на Черной Прорве.

Остальные бойцы ударного отряда двигались в своих креслах, озираясь по сторонам, перепроверяя в уме списки оборудования и план действий. Оперативное ударное подразделение предназначалось для большинства операций на передовой линии при поддержке большой огневой мощи Новой Республики. Командующий Особыми Операциями генерал Крикс Мадин подробно проинструктировал Силы Особого Назначения по стратегии планируемого захвата. Солдаты были прекрасно выучены и знали, что делать.

Чубакке очень хотелось, чтобы пилот поторопился и поскорее взлетел. Он испустил долгий вздох, с тоской думая о Хэне. Но однако, он долгое время ждал возможности спасти несчастных рабов-вуки.

Когда он, Хэн и юный Кип Даррон были захвачены в плен адмиралом Даалой на Прорве, Чубакку заставили работать вместе с пленными вуки и на борту разрушителей, и на самой базе. Вуки провели в заключении больше десяти лет, их использовали на тяжелых работах, и воля к сопротивлению покинула их. Мысль об их загубленных жизнях заставляла кровь Чубакки кипеть в жилах.

Не так давно, воспользовавшись сомнительными способностями Трипио как переводчика, Чубакка обратился в Совет Новой Республики.