— Никто, кроме Уилбура Джолифа, — поправил его Джо Пил.

У дверей послышались чьи-то шаги, и в стойло вошел Марси Холт. Бигл тут же нахмурился:

— Та самая тысячедолларовая бумажка, которую вы мне тогда всучили, Холт…

— Я хочу, чтобы вы ее мне вернули. У вас на нее нет никакого права. Она не ваша. Более того, вы сами тогда отказались ее принять…

— Все, что мне на данный момент хотелось бы знать, — она настоящая или… — Отис выразительно кивнул на печатный станок, — или фальшивая, сделанная прямо здесь?

У Холта удивленно расширились глаза.

— Неужели вы серьезно думаете, что я способен подделывать деньги?

Джо Пил почему-то громко рассмеялся.

Даннинг бросил на Холта вопросительный взгляд. Тот кивнул. Почти незаметно…

— Уже вечер, на улице темнеет, — сказал Даннинг. — Почему бы нам не перейти в дом?

Марси Холт снова заколебался:

— Может, пусть они лучше останутся здесь?..

К ним вплотную подошел Джонни Уэйд:

— По-моему, я уже говорил Даннингу, что не собираюсь торчать здесь всю ночь.

— Но ведь нам потребуется всего часа два, не больше, Джонни…

— То же самое ты говорил сегодня утром.

Марси Холт тяжело вздохнул:

— Ладно, ведите их в дом.

Глава 22

Они вышли из амбара, вернее, из маленькой подпольной типографии и гуськом направились к жилому дому.

Оказалось весьма приятное местечко: довольно большая гостиная, обставленная в нормальном западном стиле… индейские ковры на стенах и на полу… Марси Холт включил свет и сразу же плотно закрыл жалюзи на окнах. Затем кивнул на стоявшую у стены кушетку:

— Устраивайтесь, господа, и чувствуйте себя как дома…

— Пока не придет настоящий хозяин? — невинным тоном поинтересовался Джо Пил.

Холт и Даннинг обменялись быстрыми взглядами.

— Какой хозяин? — чуть смущенно спросил редактор.

Пил рассмеялся. Хотя и без намека на юмор положения.

— А такой, что за всем этим должен стоять некий мозг. Настоящий мозг. Вы оба на эту роль, похоже, никак не подходите.

— Почему же, интересно, не подходим? — не совсем уверенно спросил Даннинг.

— Ну кто вы такие? Захолустный печатник и… — Он выразительно посмотрел на Джонни Уэйда. — И сплошной неудачник, — с готовностью объяснил Джо Пил и, переведя взгляд на Марси Холта, добавил: — Плюс обанкротившийся изготовитель якобы уникальной бумаги, который к тому же находится на последней стадии туберкулеза…

— Моя трость! Боже мой, моя трость! — неожиданно вскричал Отис Бигл.

Она стояла в противоположном углу гостиной, и Бигл тут же, мыча от восторга, ринулся к ней, но Джонни Уэйд преградил ему путь, с силой ткнув дулом своего пистолета прямо в живот.

Бигл громко чертыхнулся и недовольно вернулся на кушетку, где как ни в чем не бывало сидел Джо Пил.

— Так говорите, затрапезный печатник? — угрожающе переспросил Даннинг. — Что ж, допустим. Но ведь, может, именно поэтому я и стал заниматься этим делом… Знаете, рано или поздно от объедков начинаешь уставать, и тогда… тогда вдруг хочется чего-то совсем другого…

Марси Холт достал из кармана носовой платок, откашлялся в него и внимательно осмотрел, прежде чем снова положить в карман.

Джонни Уэйд подошел к встроенному стенному шкафу, достал оттуда ломберный столик, установил его рядом с дверным проемом, приставил стул, сел на него, затем достал из кармана колоду карт и углубился в раскладывание какого-то, судя по всему, не очень мудреного пасьянса.