|
И так как мы поверили им, то мы наказаны. Гельмар кивнул. – Корабли улетели, Харгот. Ты понимаешь? – Понимаю. – Кораблей больше нет. Пришельцы и их корабли исчезли. Звездные пути закрыты. Наш путь лежит там, где лежал. Он связан со Скэгом и старым солнцем. Ты понимаешь это? – Понимаю, – ответил Харгот. В его голосе была покорность и смирение. – Тогда иди и скажи это своему народу, Харгот. Харгот склонил голову. Гельмар повернулся к возвышению, к человеку в пурпурной мантии, который, улыбаясь, смотрел, как серые Люди Башен опускали головы в знак смирения и покорности. – Открой двери. Мастер. Пусть они идут. – Я бы с удовольствием приказал убить их, – сказал Мастер, – но… – он пожал плечами и махнул, чтобы открыли двери. Жрецы и оставшиеся воины сомкнули свои поредевшие ряды и приготовились уходить с покорностью. Но вдруг Харгот остановился и сказал: – Подождите, – он посмотрел на Геррит. – Ты пророчествовала мне, солнечная женщина, теперь я буду пророчествовать тебе. Твое тело еще накормит старое солнце, хотя и без торжественного ритуала. Выражение лица Геррит изменилось. В течении всего пути в железный город она выглядела очень усталой, изможденной, еле держащейся на ногах. Теперь она выпрямилась, как будто услышала какой-то внутренний голос. И все же она услышала Харгота и ответила ему: – Может быть. Но твой народ найдет себе нового короля Корна, так как ты плохо правил ими. Ты бросаешь кости и пророчествуешь, но ты до сих пор не можешь отличить правды ото лжи. Голос ее стал громче, увереннее. Он зазвенел по всему храму. – Ирнан не пал. Корабли не улетели со Скэйта. Звездные пути открыты. На Скэйте появилось много нового и Бендсмены боятся. В конце… Она не договорила. Баст ударил ее. Кровь хлынула у нее изо рта и она упала. Старк, который находился в руках тиранских воинов со связанными руками, все же смог подхватить ее. – Она слишком много говорит, – сказал Баст. В холле внезапно стало тихо. И в этой тишине Гельмар мягко спросил Харгота: – Ну, так ты идешь? Харгот повернулся и вышел. За ним последовали жрецы и остатки военного отряда. Гельмар хлопнул в ладоши. Через занавешенные портьерами боковые двери холла вошли люди. На них были туники шафранового цвета и богато разукрашенные воротники из какого-то блестящего металла. Они были такими, каких Старк раньше никогда не видел на Скэйте – великолепно сложенные, прекрасные люди, с исключительно правильными чертами лица. Они были настолько похожи друг на друга, что отличить их было невозможно, разве что по оттенку волос. Цвет волос у них изменялся от иссиня-черного до светлого. У всех были глаза цвета меди. Глаза их были чересчур большими и слишком широко расставленными для из узких лиц. В них было что-то страшное. Когда они подошли ближе, Старк увидел, что это было. Это были глаза статуй. Они были очень похожи на живые, но в них не было жизни, они блестели, но в них не было глубины. Они, не дожидаясь приказа, сделали то, что от них требовалось: подняли носилки Халка, другой помог подняться Геррит, еще двое заменили тиранцев, держащих Старка за руки. У каждого из них на поясе был кинжал, могучие мышцы топорщились под туниками. Шестой человек стоял спокойно, и к нему обратился Гельмар: – Возьми их и охраняй. Старк ясно, очень ясно увидел лицо Гельмара. Напряжение, неуверенность, беспокойство. Вся гордая самоуверенность, которую он помнил по первой встрече и которая исчезла после купания в море, куда Старк столкнул его, так и не появилась больше. – Геррит права. Ты боишься, – сказал Старк. Люди Гельмара повели его. |
