Мария укрылась в объятиях синьоры Серры.

— Это животное, — всхлипывала она, давясь рыданиями.

— Настоящее животное, — согласилась жена доктора Серры, глядя на посиневшую физиономию Марко. В престижном «Салоне красоты» воцарилась гробовая тишина. Работницы и клиентки сразу же догадались обо всем, что произошло. Ванда швырнула еле разогнувшемуся мужу пиджак и молча указала на запасный выход. Он проковылял к дверям с убитым видом.

— Позор! — раздался суровый, как приговор, голос Элены Серры.

Остальные клиентки и сотрудницы молчали, прекрасно понимая, что у них еще будет время всласть посудачить о случившемся, и только Ванда решила высказаться безотлагательно. Следуя общераспространенным фарисейским представлениям о морали, она твердо усвоила для себя, что если мужчина — вечный охотник, то женщине, если она не шлюха, вовсе не обязательно становиться дичью. Поэтому она повернулась к Марии с видом неумолимого судьи:

— Сними халат. Надевай свои обноски и убирайся. Ты уволена.

Парализованная новым незаслуженным оскорблением, девушка была не в силах спорить. Она освободилась из объятий синьоры Серры и повиновалась. Ванда вернулась в салон с горящими от праведного негодования глазами.

— Спектакль окончен, — объявила она. — Эта поломойка из кожи лезла вон, чтобы его соблазнить, а он, дурак набитый, и попался, как карась на уду.

Она была безумно зла на мужа, но считала своим долгом помочь ему спасти лицо.

Единственной особой, высказавшей свое возмущение тут же, на месте, не откладывая в долгий ящик, стала синьора Серра. Кое-как причесав волосы, она повторила «Позор!», обращаясь на сей раз к самой Ванде, и навсегда покинула парикмахерскую. «Салон красоты» Ванды и Марко лишился одной из самых преданных и уважаемых клиенток. Но злые языки уже заработали, и теперь сплетне, обрастающей, как снежный ком, домыслами и фантастическими подробностями, предстояло распространиться по всему городу.

Мария со слезами вернулась в Каннучето, встреченная приветственным лаем Лилы и Москино, выражавших ей, как всегда, свое внимание и любовь. Они умолкли, лишь увидев, что она поставила велосипед в сарай, обошла кругом дом и исчезла в поле среди высоких стеблей кукурузы.

5

Посреди кукурузного поля открывалась прогалина, поросшая высокой, выцветшей на солнце травой. Обессиленная, разбитая, Мария опустилась на этот душистый ковер. Воображая себя жертвой заговора злых сил, она уже видела, как ее семья берет сторону Ванды и Марко, а она остается в одиночестве, безо всякой защиты, потому что она сама во всем виновата. Увольнение без предупреждения служило тому самым наглядным доказательством. А как же насилие? Это тоже ее вина. Ведь из всех девушек, работавших у Ванды, лишь она одна заставила Марко потерять голову. В глазах людей у насильника всегда найдется оправдание. Она знала, что ничем не заслужила такого бесчестья, но ее семья, когда узнает, наверняка решит, что она сама искала приключений себе на голову.

Мария чувствовала себя кругом виноватой, свинцовая тяжесть давила ей на сердце. Ее словно опутали липкой, темной паутиной, она несла на себе печать греха. Попытка вырваться на простор из убогой деревушки привела к тому, что она замарала себя грязью.