— Господи… — едва выдохнул сэр Гамильтон?младший, — что я тебе сделал?

* * *

— Ты заманил его?

— Да, ваше величество, он в ловушке.

— Можешь идти.

Карлик удалился странно пританцовывающим шагом, как?то по?особенному хромая на обе ноги.

Валет отошел от окна. Он встал за спиной Королевы, упираясь руками в ее кресло.

— Ты о чем?то хочешь спросить?

— Да, мама. Если Нэд Гамильтон так опасен для нас, почему ты играешь с ним в какие?то игры?

— Не проще ли было бы просто убить? Да, возможно. Но в Игре есть смысл и азарт. Я хочу, чтобы он понял, какие силы затронул, против кого дерзнул возвысить голос, на кого поднял руку. Мы не мясники и не убийцы — пусть он пройдет свой путь.

— А если он победит?

— Это невозможно. Пока Договор у нас на руках, Династия — вечна!

— Я все равно не вполне понимаю тебя. — Валет шагнул вперед, садясь у колен Королевы, и ее холодные пальцы нежно коснулись его чела.

— Ты молод и нетерпелив. Нэд Гамильтон должен умереть, и он умрет, но перед этим он сыграет с нами в игру, которая немного развеет нашу скуку.

— А что мы будем делать, пока…

— А пока мы будем наблюдать. Иди к себе, сын, я хочу побыть одна.

* * *

Илона шла с пляжа в самом мрачном расположении духа. Она прождала этого безответственного типа, называющего себя известным фотографом, битых три часа, а он так и не пришел. Зато сколько позы, сколько понта, сколько обещаний… Только для нее — индивидуальные портретные съемки на фоне золотого заката, полный порто фолио для агентства «Ред стар», публикации в «Космополитене», «ЕLLЕ», «Пентхаузе» и лучших модных журналах. Нет, безнадежно тупой Илону Щербатову еще никто не называл, для своих девятнадцати она была уже вполне самостоятельным человеком, с хорошим чувством «черного юмора» и богатым жизненным опытом. Вообще?то она сразу почувствовала подвох, когда маэстро назначил встречу на косе северной оконечности пляжа, любимом месте сборищ местных нудистов. Знала, чувствовала, предполагала, но… хотела все досмотреть до конца. Внутренне она даже детально обыграла, как именно его отошьет, когда он начнет приставать… Так нет же, этот фотоманьяк вообще не пришел! Мало того, что ей пришлось в такую жару пачкать лицо косметикой; мало того, что она сидела на пыльной коряге в маечке и новой юбке; мало того, что на нее, одетую, недоуменно смотрели совершенно голые люди, мало того…

— О, девочка! — раздалось сзади. — Саня, пусти — девочка скучает… Девушка, алле! Алле, ты… Че сказала?!

Илона повернулась и повторила. Обычно после таких слов парни старались больше с ней не связываться. Но сегодня все шло наперекосяк. Возможно, ребята слишком много выпили; возможно, раньше ей попадались более покладистые хулиганы; возможно, судьба неожиданно повернулась не тем местом… Девушка едва успела пискнуть, как грубые руки резко развернули ее за плечи. В лицо ударил запах водки и дыма.

— Ты че, сучка… ты кого послала? Да я тя щас здесь же.

Больше он ничего не успел сказать. Илона, изогнувшись, влепила мерзавцу коленом промежду ног. Парень осел без звука… Следом согнулась и сама героиня, получив кулаком в живот. Вот когда ее ткнули лицом в песок, распластав, как морскую звезду, она всерьез испугалась.

— Колян, давай ты.

Дикий девичий крик, переходящий в хрип, взвился над пляжем.

— Че орет? Рот ей зажми… Колян, ну давай.