Ваксман впервые улыбнулся, открыто радуясь тому, что его миссия выполнена. Юзи захлестнуло безрассудство. «Пошли они, – думал он. – Муха, кусающая слона. Пошли они».

– Ты хорошо поработал, – небрежно бросил он. – Пятьсот тысяч фунтов хорошо звучит?

У Ваксмана отпала челюсть.

– Мне никогда раньше не платили. Я пожертвую эти деньги нуждающимся. Ну, большую часть.

– Хорошо. Кто твой связной в лондонской резидентуре?

– Арик.

– Поговори с Ариком, и он переведет сумму. Знаешь пароль?

– Да, но мне предписано пользоваться им только в экстренных ситуациях.

– Воспользуйся им сейчас. Скажи Арику, что я разрешил.

– Хорошо.

– И еще, Ваксман…

– Да, Даниил?

– Не трать все сразу.

С этими словами Юзи захлопнул дверь «скорой помощи» и пошел к себе в квартиру.

8

Анальгетики лишь частично снимали боль, и Юзи знал, что не сможет уснуть, а потому решил не пытаться. Сквозь щель в занавесках он проследил, как скрылась за поворотом «скорая» Ваксмана. В ванной он поскреб ложкой лейку душа и вымылся настолько тщательно, насколько мог, чтобы не намочить повязок. Потом скрутил себе косяк и сел перед двумя телевизорами. Легкая рука марихуаны приласкала его раны, увела его в приятную отстраненность от мира. Он почти не заметил, как в ухе начало зудеть.

– Нагло ты с ним, – сказал Коль, – с Ваксманом.

Голос, как всегда, звучал невозмутимо и бесстрастно.

– Может, вернемся к установившемуся порядку? – пробормотал Юзи. – Ты появляешься только ночью.

– Я Коль. Я появляюсь, когда пожелаю.

– Ты в курсе, что ты бессердечная тварь? – поинтересовался Юзи.

Коль умолк. Юзи посмотрел на экран, щурясь от ароматного дыма. Дневная жара начинала добираться до его квартиры; он открыл окно и вернулся на диван. Медленно, но уверенно его веки тяжелели, а мысли разбредались. Фотография Рама Шалева – которой пестрели первые страницы газет, когда тот пал жертвой операции «Корица», – появилась перед его мысленным взглядом. Рам, снятый у себя в саду, в окружении двоих детей и жены, улыбался. Деревья на заднем плане, ярко‑голубое небо, белая рубашка с пристегнутым на пуговицы воротничком. Юзи пытался не задерживаться на этом образе. Он знал, что будет только хуже. В конце концов лицо Шалева сменилось воспоминаниями о «скорой помощи», приятными воспоминаниями, как будто в ней было уютно. Как в утробе.

Ни с того ни с сего выскочили картины убийства, его второго убийства для Бюро. Две тысячи седьмой год, под Бейрутом. Ливан тогда отстраивался после войны две тысячи шестого. Через всю столицу протягивали сеть дорог и мостов; Юзи, выступая в роли строителя‑подрядчика, подкупал местных рабочих, чтобы те вмуровывали в строящиеся объекты бомбы. Маленькие, начиненные под завязку бомбы израильского производства в герметичных пластиковых футлярах, которые можно было подложить в мосты и автомагистрали, а через несколько лет или даже десятилетий привести в действие дистанционно, нажатием кнопки. В случае новой войны они давали Израилю большое преимущество. Но это была опасная работа. Мало того что строителей могли поймать с поличным, но и доверять им до конца было нельзя. Разумеется, им хорошо платили. Но операцию состряпали в спешке, и Юзи не хватило времени наладить с этими людьми прочную связь; в результате их отношения всегда отравляло подозрение.

В частности, было замечено, что один из строителей – Валид Халед, старый жилистый трудяга с глазами побитого пса, – снял на мобильный телефон место, где спрятали бомбу.