Он появился тут недавно. За ним тянулась какая-то тёмная история. На учениях он будто бы по неосторожности заколол рядового гусара и попал под суд. Его родители, люди знатные и богатые, добились отсрочки приговора. Древича отпустили в полк, но не в лейб-эскадрон, где служил он раньше, а во второй батальон, к Павлищеву. Юнкер Древич, нескладный рыжеволосый юноша с голубыми глазами, и в Красном нашёл себе дело. Он сразу влюбился в старшую дочь своего нового командира и начал довольно явно ухаживать за ней.

Праздничный обед затянулся, был весёлым и оживлённым. К гаданию, как и положено, перешли в сумерках. Сначала гадали на воске, растопив его и вылив в лохань для мытья посуды, наполненную холодной колодезной водой. Затем гадали на записках. На края той же лохани с водой прицепили длинные и узкие полоски бумаги с написанными на них пожеланиями. Водила старшая дочь Лиза: крутила рукой воду в лохани по часовой стрелке, потом опускала на неё скорлупу от грецкого ореха с зажжённой свечкой. Скорлупа в конце концов приставала к какой-нибудь бумажке, Лиза указывала на гостя, и он сам себе читал пожелание, иногда — забавное, иногда — не очень. Но все смеялись.

В шесть часов вечера подали глинтвейн и печенье. Потом стали готовиться к маскараду. Специально маскарадных костюмов никто не делал, но были маски, всякие чудные головные уборы из кисеи, картона, серебряной и золотой бумаги, украшенные перьями и цветными нашивками, подручные средства, извлечённые из бабушкиных сундуков.

Елизавета сказала, что будет Принцессой Ночи, и завернулась в чёрную кружевную мантилью своей матушки. Древич избрал наряд венецианского дожа с бархатными плащом и беретом. Подполковник Павлищев стал запорожским казаком в белой рубашке и широченных пунцовых шароварах. Ротмистр Станкович накрутил на голову полотенце в виде чалмы, надел турецкий халат, подпоясал его красным платком и заткнул за него трофейный ятаган, превратившись в янычара. Маленький шустрый корнет Вонтробка решил быть чёртом: намазал лицо жжёной пробкой, вывернул мехом наружу кожаный камзольчик, на голову пристроил шапку с пришитыми к ней рожками из фетра.

На танцах пригласили играть деревенских музыкантов: бандуриста и двух скрипачей. Для того чтобы построить полонез, не хватало дам. Луизия Матвеевна предложила корнету Александрову стать черкесской княжной и взять её корсаж, юбку и кашмирскую шаль. Эту идею вдруг поддержал ротмистр Станкович:

   — Соглашайтесь, корнет. Мы с вами составим пару: янычар и черкешенка — и выиграем приз.

   — Какой приз? — удивилась Надежда.

   — Да, Александр Андреевич, у нас есть приз! — объявила жена подполковника. — Он куплен давно, и все сдавали на это деньги...

   — А я не хочу, чтобы господин Александров переодевался! — топнула ногой Елизавета. — Пусть он останется гусаром и будет танцевать со мной!

   — Лиза, ведь тебя уже пригласил юнкер Древич.

— Ну и что? Я обещала ему только два танца. Остальные я танцую с папой, с ротмистром Станковичем и корнетом Александровым, маменька!

Луизия Матвеевна очень любила старшую дочь и потакала всем её капризам. Видя, что Лиза готова расплакаться, она сейчас же отказалась от своего предложения насчёт черкесской княжны, чему Надежда была очень рада. Один раз в своей жизни она уже переоделась, и это ей казалось вполне достаточным для пребывания на деревенских Святках в доме эскадронного командира Павлищева.

Танцы оставили весьма разнообразные впечатления. Злобно косился на Надежду рыжеволосый портупей-юнкер, а её потешали его мальчишеские страсти.