Мима слез с коня и вытащил из ножен Алый Меч.

– Да будет Война, – проговорил он.

Из Меча изошла энергия. Она окутала весь мир, – и повсюду на планете напряженность, ведущая к конфликтам, возросла. Государства, которые готовились к войнам, объявили их; армии, стоявшие на боевых позициях, начали сражения; люди, запугивавшие друг друга, от угроз перешли к драке.

Ибо в этом заключалась основная сила Алого Меча. Он не мог умиротворять, а только разжигал насилие. Но вызванное к жизни Алым Мечом не способна отменить никакая иная сила; лишь прекращение его воздействия могло положить конец чудовищным злодеяниям. А испуская свою энергию свободно, Меч распалял воинственные страсти людей до тех пор, пока они не выливались в невиданный доселе пожар – Судный День.

Четыре вспомогательные инкарнации, чувствовавшие воздействие Алого Меча, как будто стали выше ростом и внушительнее. Их одежды налились цветом, а кони нетерпеливо били копытами. Белый плащ Завоевания лучился; красный Кровопролития стал похож на струящуюся кровь; Голод сделался таким черным, что походил просто на сгусток тьмы, а все тело Мора превратилось в коричневую массу копошащихся насекомых. Приближался миг величайшего торжества!

Мимин Плащ Войны тоже заблестел ярче, заливая золотистым светом всю округу. И даже его конь, Верре, выглядел сверхъестественно сильным.

Было видно, как стрелки Часов Судного Дня приближаются к полуночи. Две минуты превратились в девяносто секунд, потом в шестьдесят.

Появился Сатана.

– Марс, что ты делаешь? – требовательно спросил он.

– Завершаю то, что начал ты. Сатана, – спокойно ответил Мима. – Ты возбудил беспорядки во время моего отсутствия; я довожу их до наивысшей точки.

– Но ты вызовешь катастрофу!

– Да, это станет мгновением моей наивысшей славы, – согласился Мима.

Стрелки часов передвинулись к тридцати секундам.

– Подожди! – крикнул Сатана. – Ты уверен, что хочешь этого. Марс?

Мима опустил меч, и Часы остановились, не дойдя до полуночи двадцати четырех секунд.

– У тебя есть какие‑то соображения, Сатана?

– Я только хотел напомнить, что, когда закончится последний земной отсчет времени, ты лишишься работы, поскольку все смертные умрут. Ты этого хочешь?

– Во всяком случае, меня это не беспокоит, – ответил Мима. – Почему я должен ковылять черепашьими шагами, когда могу достичь своей цели одним восхитительным взрывом? Все невзгоды смертных я отменю одним махом!

Тут появились остальные инкарнации. Танатос ехал на своем бледном коне Морте, а Луна сидела позади него. Хронос спустился сверху по наклонной траектории, держа в руках Песочные Часы и, странное дело, спиной вперед. Впрочем, ничего странного: в его понимании, здесь была точка отправления; ему нужно было перевернуть восприятие, чтобы совпасть со смертным временем. Судьба в виде паука из ниоткуда спустилась по тонкой нити. А Гея сконцентрировалась из облака пара. Все знали, что здесь состоится серьезный разговор.

– Но ты всегда старался сохранять жизни смертных, – напомнил Сатана. – Облегчать страдания, которые несла с собой война.

– Это было до того, как я осознал свое могущество, – сказал Мима. – Теперь же мне хочется показать его во всем величии.

Он снова поднял Алый Меч.

Сатана обвел взглядом другие инкарнации.

– И вы потерпите это? Вы, которые всегда пеклись о благе человечества?

– Каждая инкарнация сама распоряжается в собственных владениях, – сказала Гея. – Наши вкусы не имеют значения; здесь главенствует Марс.