Татьяна Устинова. С небес на землюАлекс Шан-Гирей - 2
— Вы кто?! Он мялся на пороге, не решаясь войти. — А… вас не предупреждали обо мне? Ответом на этот вопрос явилось возмущенное фырканье — должно быть, не предупреждали!.. Он ждал, скулы у него покраснели, и от неловкости вдруг стало очень жарко, а она не торопилась. Сложила бумаги, выровняла по краям и без того идеальную стопку, сцепила руки в замок — кисти крупные, ногти короткие без лака, — погрузила подбородок в волны шейного платка, завязанного почти по-пионерски, и уставилась на него поверх очков. Он ждал в дверях — терпеливо. — И что вам нужно? Он улыбнулся, чувствуя собственное собачье заискивание. Он то и дело заискивал, особенно в последнее время. — Моя фамилия… — Дверь. — Простите?.. — Закройте дверь. Он помолчал секунду. Как плохо все начинается!.. Как отвратительно все начинается. Хуже не придумаешь. Ему просто необходимо стать здесь… своим, и ничего не получается!.. Впрочем, у него вообще ничего не получается. Особенно в последнее время. — Я могу зайти потом… — Не нужно потом! — рыкнула хозяйка кабинета. — Вы уже зашли сейчас! Закройте дверь. Пройдите. Сядьте. Вот на кого она похожа — на ефрейторшу из черно-белого фильма про войну! Ему всегда нравилось придумывать сравнения. Он проделал все, как было велено: закрыл, прошел, сел, и очень неудачно! Оказалось, что кресло глубокое, вязкое, низкое, и теперь взгляд его упирался как раз в узел ее пионерского галстука. Чтоб добраться до лица, приходилось смотреть вверх. — Вы кто? Автор? Если так, то вам на второй этаж, я авторов не принимаю. Он вдруг развеселился — настолько, насколько позволяло его теперешнее положение. — Почему… автор? — У вас недокормленный вид, как у всех писателей. Или вы с бумагами от Канторовича? — Моя фамилия Шан-Гирей. — Он облизнул губы, которые все время сохли. — И я новый сотрудник издательства. Конечно, она ничего не услышала, кроме странной фамилии!.. — Ка-ак?! — Шан-Гирей, — повторил он. — Пишется через черточку, то есть через тире. То есть через дефис. У Лермонтова, если помните, были родственники по линии бабушки как раз Шан-Гиреи… — Да при чем тут дефис и родственники Лермонтова?! — Она сдернула очки. — Вы кто?! — Я новый заместитель генерального директора. — Ей-богу, он чувствовал себя виноватым, как будто признавался в чем-то постыдном! — Я шел мимо, а у вас дверь была открыта, и я решил… Очки шлепнулись на пол с дребезжащим звуком. Он кинулся их поднимать, но, пока доставал себя из кресла, она уже вынырнула из-под стола, зажав очки в руке, дико на него взглянула и схватилась за телефон. Ну да, конечно. Следует немедленно все проверить. Какой, к черту, из него заместитель генерального! Того и гляди, милицию придется вызывать, а то и санитаров. — Настя, соедините меня! Нет, прямо сейчас. — Она послушала немного. — Хорошо, я подожду. А вы сядьте, сядьте!.. Решив, что в кресло ни за что не вернется, он огляделся, обнаружил три стула, стоящих вдоль стены, сел на средний, справа пристроил сумку, а слева куртку. Потом решил, что таким образом занимает слишком много места, и пристроил куртку на сумку. Потом еще немного подумал и взвалил весь ком себе на колени. Хозяйка кабинета следила за его возней, не отнимая трубки от уха, — очень неодобрительно, немного даже с подозрением. |
