Уж не хотел ли он этим сказать, что я пытался снискать себе славу еврея, брезгующего грязным долларом? Что пытался претендовать на место в плеяде лучших среди своих? Иными словами, был сторонником ассимиляции? Только вот я никогда не считал лучшими среди своих каких бы то ни было антисемитов. Что касается моего отношении к деньгам, то я не старался прикинуться рассеянным ангелочком – я, мисс Роуз, на самом деле, не совсем в порядке. Мои проблемы в денежных расчётах были результатом того же истерического синдрома, благодаря которому я постоянно ляпаю всякую чушь словно, как говорится, "с ногой во рту". Я, честное слово, страдал тогда и до сих пор не избавился от этого недуга. Нынешний Уолиш забыл уже, что после того, как он посетил психиатра с жалобой на свой восемнадцатичасовой сон, я поддержал его, заявив, что отлично понимаю его проблему. Затем я сказал ему: – В лучшем случае мне удаётся оставаться бодрым около получаса, после чего меня начинает одолевать такая вялость, что хоть бери меня голыми руками. – Я имел в виду летаргическое состояние или сновидное помрачение сознания, в котором за вычетом отдельных моментов прояснений большинство из нас существует. Только вот мне никогда и в голову не приходило выработать стратегию решения этой проблемы.

Ранее я уже говорил вам, что одно время мне казалось, что было бы весьма полезно завести себе ещё одну, липовую, идентичность, и что вскоре я, всё же, отказался от этой идеи. Что же касается Уолиша, то, по его мнению, личность каждого одаренного современного человека является творением его собственного авангардного искусства. Чтобы стать таким творением нужно, следуя персональному плану сценических упражнений, преобразовать свой имидж. Проще говоря, нужно, ломать комедию. Но разве ж это комедия, если ты доверился близкому родичу, а он на поверку оказался аферистом. Я тут имею в виду то, как я позволил моей жене убедить себя поручить решение моих юридических проблем самому младшему её брату. Именно этот самый шурин и доконал меня. В отличие от иных обычных подонков и жуликов, этот был еще и больным на голову. Чуточку терпения, я скоро дойду и до этого.

Уолиш пишет: "Я посчитал, что пора бы тебе открыть глаза на то, кто ты есть на самом деле", после чего устраивает мне такой разнос, который мало кому снился. Дескать, я порочил и поливал грязью всех и вся. Дескать, я не выносил, когда мои собеседники хотели высказаться (Эдди это так бесит, что он упоминает это в письме не раз и не два) и потому пытался подсказывать им слова, заканчивать за них предложения, в результате чего они забывали уже о чём хотели сказать (довольствуясь подсунутой им под руку моей банальщиной). По его словам я выступал чем-то вроде "мобильного склада запчастей для нужд среднего класса", в том смысле, что я был напичкан никчемной и по сути бредовой информацией, которая ведёт этот проклятый социальный строй к сползанию в преисподнюю. Ну и всё такое. Что касается моего безмерного обожания музыки, то, дескать, это лишь маскарад. Истинный же Шоумут – ушлый делец, чей учебник «Введение в музыкальную грамоту» был принят сотней колледжей ("что само собой не делается") и принёс ему миллион долларов авторских отчислений. Он сравнивает меня с Киссинджером – евреем, который отвоевал себе место в истэблишменте без всякого электората и партийной опоры, добившись цели благодаря лишь своему таланту ведения избирательной кампании в качестве кандидата-знаменитости ... Уолишу просто не дано понять, какого морального напряжения, а возможно даже врождённой физиологической энергии, может потребовать такое достижение.