— Почему я? Нас же ничего, кроме одной ночи не связывает.

— Да потому что ты ментат, кретинка, и времени у тебя уже почти не осталось! — собрав все оставшиеся силы, Зина рывком посадила Анну и ткнула пальцем в сторону небольшого помоста, на котором был установлен пульт управления. На пульте лежало тело мужика, который смотрел пустыми, поддернутыми смертельным туманом глазами прямо на девушек.

Рядом с телом стоял Грубер и с явным любопытством разглядывал лежащее у него на ладони сердце, которое делало последние судорожные рывки. Из порванных сосудов толчками вытекала кровь, и Грубер был залит кровь с ног до головы. Но, казалось, что его это ничуть не смущает. Его, того, кто нырял в душ при каждой подвернувшейся возможности. Но самое страшное заключалось в том, что Груберу, казалось, было абсолютно наплевать на то, что происходит вокруг. Он рассматривал сердце, наклоняя голову то в одну, то в другую стороны, и улыбался.

— Грубер, — прошептала Анна. — Что с тобой происходит?

Он почувствовал взгляд и резко повернулся в ее сторону. Их взгляды встретились, и он начал испытывать определенный дискомфорт, что очень не понравилось элитнику, который сейчас правил бал. Грубер нахмурился и сделал шаг в ее сторону, при этом его намерения были очень далеки от дружеских.

— Что я должна делать? — Анна хотела зажмуриться, чтобы не видеть этого нечеловеческого взгляда, но он держал ее, не давал даже отвести глаза.

— Зови его! Попытайся дозваться, иначе мы все здесь сдохнем к такой-то матери! — истерически завизжала Зина.

— Грубер, Грубер, ты слышишь меня? Это я, Анна! Грубер! — тьма, в которой не было ничего, кроме крови, наслаждения творившимися вокруг убийствами, которые тут же переходили в пожирание еще теплой, а иной раз и все еще живой плоти, чуть дрогнула, и Анна увидела… Она увидела себя, лежащую на полу в роскошной комнате, стилизованной под восточный дворец. Точнее, это была не она, сейчас Анна вполне видела все различия и не поняла бы тех, кто перепутал бы ее с лежащей на полу и смотрящей в потолок невидящими глазами девушкой.

— Грубер…

— Уходи.

— Зина сказала, что тобой сейчас управляет элитник…

— Нет. Я позволяю ему это делать.

— Но…

— Ты не понимаешь, — он обернулся и посмотрел на нее, а комната из восточного дворца исчезла. Сейчас их окружала только темнота. — Я столько времени думал, что чувствовать элиту — это дар. Но, как это бывает обычно, перепутал Божий дар с яичницей. Бывает.

— Ты не можешь прятаться здесь вечно…

— Ошибаешься, могу, — и Грубер снова отвернулся от нее. — Уж лучше бы я не слушал его, и стал простым парнем — элитником, с понятной мотивацией и желаниями.

Анна закусила губу. Она чувствовала, что еще чуть-чуть и ее выкинет из этого странно раздвоенного сознания, но она не знала, как можно до него достучаться. Она не знала его.

— Грубер! — голос раздался словно издалека. Голос Снегиря, который звал друга оттуда, из того огромного зала, где сейчас царила смерть. — Грубер, мать твою! Очнись! Очнись, козел, не подставляй нас так!

Грубер нахмурился, и Анна увидела, как у него дернулась щека. И тут ее вышвырнуло из его разума.

Анна резко перевернулась на живот и ее вырвало.