Рубер забился в своих путах, и Грубер отлетел в сторону, не удержавшись на ногах. С минуту рубер трепыхался, а затем замер и обвис на удерживающих его трубках.

— Знаешь, это выглядит пугающе, но в то же время омерзительно притягающе, — произнес Снегирь, подходя к другу и садясь рядом с ним на пол. Сделав глоток живчика из фляжки, он протянул ее Груберу. — Надо спораны собрать и валить отсюда, пока его гибель не перестала быть неожиданностью для шоблы попроще.

— Собирай, я этих пока в одну кучу соберу. И знаешь, хоть и нельзя так говорить, но, если бы не этот кретин лысый мы бы справились гораздо прощу и быстрее. Да и он остался бы жив.

Снегирь просто кивнул, поднялся, забрал фляжку и пошел к стоящему руберу. Работать вот так из такого положения было неудобно, к тому же он несознательно постоянно ожидал, что еще чуть-чуть и тело монстра дернется и он оживет, сжирая одного симпатичного Снегиря. Но горстка споранов росла, начал попадаться горох, рубер оживать не спешил, и было слышно, как Грубер командует горсткой людей, стоящих с сходящих с ума от ужаса, за неплотно прикрытой дверью. Он успел ссыпать горсть споранов и довольно большую кучку гороха в свой мешочек, заменяющий ему кошель, и сунуть его за пазуху, когда дверь открылась и в комнату начали заходить люди.

Снегирь метнулся к выходу, прислушался, затем приоткрыл дверь и внимательно осмотрел двор. Вроде бы на первый взгляд никаких препятствий в виде зараженных всех мастей между ним и их машиной не стояло. Кивнув, он обернулся, чтобы махнуть рукой, показывая, что путь свободен и замер, потому что в этот момент одна из выживших женщин увидела лежащее на полу тело лысого без головы в луже собственной крови, все еще вытекающей тоненькой струйкой из остатков шеи. Замотав головой, женщина зажала рот рукой и принялась пятиться назад, тем самым нарушая строй, хотя Грубер настоятельно рекомендовал им так не делать, и честно рассказал, что произошло с лысым Санычем. Наткнувшись спиной сначала на одного собрата по несчастью, затем на другого, женщина сделал шаг в сторону и начала пятиться более интенсивно. Грубер уже пробирался к ней от конца колонны, которую он страховал, но он не успел. Под туфлей женщины оказалась разлитая здесь везде кровь. Взмахнув руками, она все же вскрикнул и начала падать на спину и все бы ничего, но на траектории ее падения стояла воткнувшаяся в пол арматурина, которую рубер сумел вырвать из своего тела. Раздался отвратительный звук пронзающейся металлической палкой плоти, и короткий вскрик перешел в страшный булькающий звук, ударивший по нервам не хуже кнута.

— Быстрее, сюда, не оглядывайтесь, — Снегирь едва удерживался, чтобы не плюнуть, не прыгнуть в машину, и не умчаться отсюда, пока новички не соберут вокруг себя всех измененных болтающихся поблизости.

И они побежали. Кто-то, выпучив глаза, но ничего не видя вокруг, кто-то наоборот преувеличено серьезно. Снегирь, как только к нему подбежал первый из спасенных, которых осталось десять, вместо двенадцати, а ведь они все еще не вышли за пределы больницы, быстро откинул задний борт и принялся помогать людям забраться в кузов.

— Как только залезешь, сразу же садись на пол, — напутствовал каждого из них Снегирь, даже не глядя, кому он это в очередной раз говорит. Когда же все десять полуживых от ужаса людей уже сидели в кузове, он поднял борт и оглянулся на Грубера, который тащил в этот момент из дверей приемного покоя моток тех самых трубок, которые смогли удержать рубера, и огромный кусок какой-то плотной ткани по виду напоминающей брезент. Снегирь кивнул на ткань. — Что это?

— Навесные перегородки между смотровыми, — коротко ответил Грубер.