— Ах, да, чуть не забыл, — рука с пистолетом поднялась так быстро, что Снегирь не успел остановить друга, да он и не пытался, потому что, направляясь за Грубером, никак не мог понять, почему они оставляют в живых этого неудачника, не способного попасть в цель с пяти шагов. Раздался выстрел, затем еще один. От первого выстрела пленник дернулся, и с недоумением посмотрел на грудь, в которой образовалась небольшое круглое отверстие, из которого толчками начала выливаться кровь. Но вот второй выстрел заставил его голову откинуться назад, а ставший почти мгновенно невидящим взгляд теперь рассматривал потолок. Посредине лба у него красовалась теперь точно такое же кровавое отверстие, что и на груди. — Ну вот, отлично пристрелянный пистолет. Все-таки это у него или глаз косил, или стрелять он толком не умел. — Грубер поставил пистолет на предохранитель и сунул его за ремень. И только после этого вышел на улицу, а вслед за ним из бара вышел и Снегирь, который удостоил мертвеца лишь одним мимолетным равнодушным взглядом.

Михалыч, продолжающий неспешно собираться, покосился на проем, в котором висела входная дверь, покачиваясь на одной петле.

— Ну вот, намусорили, а убирать кто за ними будет? Хотя, если они правы, то скоро здесь все уберется, само собой. Правда, милая? — и он улыбнулся своей жутковатой улыбкой вышедшей из подсобки кошке, которая потянулась, после чего легко запрыгнула на стойку и принялась внимательно наблюдать за его сборами, время от времени принимаясь умываться.

Глава 18

На улицах этого то ли стаба, то ли непонятно чего, куда вышли Грубер со Снегирем, направляющиеся к люку от старой канализации, который должен был привести их к станции, к этакому черному входу, про который говорил неудавшийся убийца Снегиря, минуя главного входа, откуда их бы сразу приняли с распростертыми объятиями, подарив по пуле в лоб, было странно людно. Раньше они не замечали подобного оживления на этих улицах, освещаемых светом фонарей-стабилизаторов: ни когда входили в стаб со стороны старых туннелей, ни когда выезжали через главные ворота, отправляясь в рейд. Грубер тормознул пробегающего мимо парня, просто схватив того за куртку сзади, и когда парень резко повернулся, намереваясь двинуть придурку, хватающему его за всякое, этот самый придурок, хмурясь, начал закидывать его вопросами.

— Что за кипишь? Куда все несутся, словно где-то спораны бесплатно раздают? — спросил Грубер, морщась от нарастающего в голове гула. Словно прибой накатывал на морской берег, и шум волн понемногу заглушал все остальные звуки, мешая сосредоточиться. Поморщившись, Грубер поковырял пальцем в ухе, надеясь восстановить пропадающий время от времени слух.

— Да прорывы по всему периметру. Словно орда неслась и падать вниз начала, внезапно, ни с того, ни с сего, — ответил парень. — Они просто проваливаются сквозь потолок, и бегом бегут к воротам, совсем ничего не соображают. Если это все вопросы, то, куртку отпусти, я бежать надо, — Грубер тут же выпустил его куртку из руки, глядя на нее так удивленно, будто пытался понять, каким образом эта курка оказалась у него, и зачем он ее вообще хватал, если парень не сказал ничего, чего бы он не знал, или в крайнем случае не догадывался.

Грубер переглянулся со Снегирем, и последний протянул.

— А не может так оказаться, что это Стиксу надоело ждать и он решил попытаться исправить положение подобным образом?

— Я-то откуда знаю? — Грубер снова поковырялся в ухе. — Но как-то это звучит… А нахрена тогда мы сдались, если он вот так может? Нет, думаю, что здесь что-то другое. Может и взаправду орда бежала, и начала падать прямо в туннели, ты же видел, что наверху делается, все в труху рассыпается.

— Как-то тоже слишком натянуто, — Снегирь покосился на очередного пробегающего мимо них парня в камуфляже.