Рейчел почувствовала невыносимую боль глубоко внутри, когда он мягко прошелся языком по ее обнаженному плечу.

— Прекрати! — Она судорожно сглотнула. Ее лоб болезненно сморщился. — Это непорядочно!

— Непорядочно? — В голосе Жан-Люка послышался сарказм. — А как надо?

— Это все твои отвратительные штучки. Ты хочешь удовлетворить свои садистские устремления.

— Почему бы и нет? — Голос Жан-Люка был спокоен, несмотря на страсть, пылающую в глазах. Он повернул Рейчел лицом к себе. — Считаешь, мне нужно испытать удовольствие? Насколько я понимаю, желание обоюдное.

Глаза Рейчел загорелись яростью.

— Прекрати! Для меня невыносимо все, что хотя бы отдаленно связано с тобой. Ты воображаешь, будто я поспешила согласиться на условия, при которых ты вошел в мою жизнь? И я приму твои грязные манипуляции и покорно лягу?

Жан-Люк пожал широкими плечами.

— Стоя или лежа — какая разница?

— Ты не можешь так поступить со мной!

— Нет? А разве можно так поступать со мной? Ты и твоя тетка. Такие рафинированные, так стремившиеся уколоть меня моим положением в обществе.

— О чем ты?

— Удобно не помнить, не так ли?

— Не могу представить, что ты настолько жесток!

— Жесток? Разве не я сохранил для тебя твой драгоценный Грейндж?

Он бросил что-то нецензурное, потом на одном дыхании выдал какие-то французские ругательства, затем стремительно закрыл ей рот своими губами, и Рейчел зашаталась от этого поцелуя. Страстная атака оглушила и возбудила ее. Рейчел оказалась запертой в объятиях, неспособная к сопротивлению. Она попыталась было освободиться, но победили сильные руки, тяжесть склоненного тела и пронзительная чувственность губ.

Рейчел старалась сдержать рыдание, но не смогла. Жан-Люк приподнял ее голову и заглянул в возбужденное лицо. Невозможно было понять, о чем он думает, но вдруг в нем произошла перемена. В выражении лица стал заметен проблеск неудовольствия и что-то похожее на раскаяние.

Жан-Люк отпустил ее не сразу. Рейчел вздрогнула, когда он поднял руку и нежно дотронулся до ее щеки.

— Прости меня.

Слова были такими тихими. Она решила, что ей померещилось. Затем грозный холод вернулся в темные глаза Жан-Люка, и момент внезапной нежности исчез.

— Я думал, что люблю тебя. Какой дурак!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Солнечный свет заливал всю комнату. Простыни сияли белизной. Руки Жан-Люка ласкали возбужденную Рейчел. Она прильнула к его крепкому телу, чувствуя, как внутри нарастает желание. Он улыбался ей, наклонив темноволосую голову, и нежно целовал, как в давние времена.

— Я люблю тебя, — хрипло сказал Жан-Люк, заглядывая ей в глаза. — Всегда любил… Мы не должны потерять друг друга снова.

— Теперь ты нравишься тете Кларе. — Рейчел провела пальцами по его лицу. — Ты богат, как и мы, мы можем жить одной семьей.

— А как же Шон? — озабоченно поинтересовался Жан-Люк.

— Он мой брат, он тоже нуждается во мне…

Рейчел открыла глаза. Было темно. Исчез солнечный свет, заливавший комнату. Она тяжело, протяжно вздохнула. Сон показался ей явью. В ее грезах Жан-Люк был любящим, как прежде.

Некоторое время Рейчел лежала неподвижно, тщетно пытаясь уснуть. Из открытых окон не доносилось ни дуновения. Она бросила взгляд на часы: полночь. С утра предстоит церемония открытия Грейнджа.

Она встала и подошла к окну. Высоко в бархатном небе серебрилась луна.