«Вы наверняка знаете…»

В американское общежитие Шуман прошел не через приемную, а черным ходом и скользнул к себе в комнату. Он переоделся: в отсутствие сточных канав затолкал зеленый пиджак на дно корзины с грязным бельем, натянул кремовые фланелевые брюки, белую тенниску и легкий свитер крупной вязки.

Только Шуман выбрался на улицу с чемоданом и портфелем в руках, его окликнули:

– Эй, Пол!

Подняв голову, Шуман увидел Джесси Оуэнса в спортивном костюме, возвращающегося в общежитие.

– Куда собрались?

– В город. Дела есть.

– Ну, Пол, а мы надеялись, что вы останетесь. Вчера вечером отличный прием пропустили. Еду местную попробуйте. Первоклассная!

– Знаю, что так, но я, увы, пас. У меня интервью в городе.

Оуэнс приблизился на шаг и кивнул, заметив синяк и ссадину у Пола на лице. Потом зоркий взгляд бегуна скользнул по костяшкам пальцев Шумана, покрасневшим от недавней драки.

– Надеюсь, оставшиеся интервью пройдут удачнее утреннего. Опасная же работа у спортивных журналистов в Берлине!

– Я ушибся. Так, ничего серьезного.

– Для вас, может, и ничего, – весело проговорил Оуэнс. – А как насчет парня, которого вы ушибли?

Пол невольно улыбнулся. Этот бегун – сущий ребенок, но в нем чувствовалась житейская мудрость. Вероятно, темнокожему пареньку, выросшему на юге и на Среднем Западе, пришлось быстро повзрослеть. Да и школа сразу после Великой депрессии наверняка заставила повзрослеть.

Пол стал другим, начав работать самостоятельно. Профессия мигом его изменила.

– Пол, чем вы тут занимаетесь на самом деле? – шепотом спросил Оуэнс.

– Выполняю свою работу, – спокойно ответил Пол. – Просто выполняю свою работу. Кстати, есть новости о Столлере и Гликмане? Надеюсь, их не отстранили.

– Нет, их участие до сих пор запланировано, – хмуро ответил Оуэнс. – Только вот слухи недобрые.

– Удачи им! И тебе, Джесси! Привезите домой золото!

– Постараемся. Мы ведь еще увидимся?

– Наверное.

Пол пожал Оуэнсу руку и зашагал к выходу из деревни, где ждали такси.

– Эй, Пол!

Шуман обернулся. Быстрейший человек в мире приветствовал его, подняв руку, и улыбался.

Зато по возвращении в штаб-квартиру детективов ждал чудесный сюрприз: на столе у Вилли Коля лежали фотографии убитого и отпечатков пальцев из Дрезденского проулка.

– Янссен, только взгляните на это! – Коль показал на глянцевые фотографии, аккуратно собранные в папку.

Коль уселся за видавший виды стол в своем кабинете в большом старом здании, прозванном в честь шумной площади Александерплац и района, где оно находилось. Казалось, реставрируются все здания госучреждений, кроме «Алекса». Уже много лет крипо занимала те же закопченные здания. Впрочем, Колю это нравилось из-за удаленности от Вильгельмштрассе: полиции давалась практическая автономность, хотя административной удаленности уже не было.

Колю посчастливилось иметь отдельный кабинет, комнатушку шесть на четыре, где стояли письменный стол, журнальный и три стула. На дубовой крышке письменного стола валялась тысяча бумажек, стояли пепельница, стеллаж для трубок и дюжина фотографий жены, детей и родителей Коля.

Качнувшись на скрипучем деревянном стуле, инспектор просмотрел фото, места убийства и отпечатков пальцев.

– Янссен, да вы талант. Снимки отличные.

– Спасибо, майн герр, – кивнул молодой человек и склонился над снимками.

Коль вгляделся в него.