Луиза заморгала, вытерла слезы, стоявшие в глазах. Какой смысл думать о прошлом, которого уже не вернуть? И все же она не могла выкинуть из головы слова Джо – как и всплывшие так некстати воспоминания о Рубене.

Много лет назад, когда Луиза узнала о том, что его жизнь застрахована, она испытала настоящий шок. Она понятия об этом не имела, хотя, если подумать, ничего удивительного в этом не было. В отличие от них с Джо, Рубен был из мира «старых денег», которые поколениями копились в его семье; из мира людей с титулами и достатком. Она так и не смогла привыкнуть к этому.

Его родители сообщили ей об этом, когда она еще лежала в больнице. Деньги принадлежали ей, хотела она этого или нет. Именно Джо, которая тогда еще училась в школе, убедила Луизу не отдавать их сразу же, не раздумывая, в какой-нибудь благотворительный фонд. Джо выяснила все юридические аспекты и открыла счет, на который и поступила вся сумма. Луиза и тогда не хотела думать об этих деньгах, и теперь временами – и надолго – забывала о существовании счета. Она понятия не имела, сколько там накопилось за это время. В те недолгие периоды, когда она о нем все-таки вспоминала, Луиза испытывала смутное желание подарить все племянницам Рубена (которые даже не знали своего дядю) на совершеннолетие. Она не хотела этих денег и никогда не захочет. Они были не ее, не принадлежали ей. Мысль о том, что она могла получить хоть какую-то выгоду от смерти мужа, просто не укладывалась у Луизы в голове.

Ее взгляд снова устремился к фотографии, на которой они с Рубеном были рядом, вместе, купались в золотом свете счастья. Вместо того чтобы убрать снимок назад в ящик, Луиза поставила рамку на стол.

Что бы Рубен ответил на предложение Оуэна? Он бы согласился – без раздумий и сразу, подумала она, и неважно, насколько непрактичной выглядела эта затея. Рубен ведь таким и был: как мотор, как электростанция. В нем жила сама сила природы. Его энергия была заразительной: если он входил в комнату, в ней будто становилось светлее; каждого, кто встречался на его пути, он вдохновлял делать больше, становиться лучше – но так, что никому и в голову на приходило, что для этого надо стать кем-то другим, не собой.

Бесплатный кусок земли!

Луиза так и слышала, как он это говорит – и улыбается, от уха до уха, той самой улыбкой, от которой ее сердце неизменно давало сбой.

Лучше не придумаешь!

Когда она, наконец, легла, ей приснился Рубен. Он стоял на коленях посреди расцветающего сада, и его руки были перепачканы доброй, щедрой землей. Он посмотрел на нее – такой счастливый, свободный. Такой живой.

Глава четвертая

Когда Луиза спустилась утром на кухню, Джо уже варила кофе. Она была в спортивном костюме – вернулась после пробежки. Луиза посмотрела на часы: начало одиннадцатого. Проспала все на свете!

– Слушай, прости, – сказала Луиза, получив от сестры дымящуюся кружку: кофе, сваренный, как она любила. – Я насчет вчерашнего. Не надо было мне так огрызаться. Оуэн свалился на меня внезапно, и это было, наверное… немного слишком.

Джо заключила ее в объятия.

– Я так и поняла. Прости и ты – что давила на тебя.

– Тебе не за что извиняться, – серьезно сказала Луиза. – И… слушай, я тут подумала…

– Да? – Джо потянулась к тарелке с тостами.

– Можно я сегодня опять возьму твою машину? Собираюсь съездить на побережье.

Джо сделала большие глаза.

– То есть ты подумала о предложении Оуэна? – спросила она с набитым ртом. – Правда?

– Давай не будем торопиться. – Луиза покачала головой. – Но… это и правда очень щедрое предложение.