«Я не видел ваш фургон. Меня не было на улице, пока я не принес эль вот этим господам».

Эйлас сказал: «Сударь, ваш фургон проехал мимо несколько минут тому назад».

«Вы не заметили, кто правил лошадьми?»

«Меня этот человек заинтересовал, я его хорошо запомнил — он примерно вашего возраста, темноволосый, с красивым лицом и гордой, даже надменной осанкой. Он погонял лошадьми так, будто воображал себя божеством, скачущим по облакам. Кажется, я его раньше где-то видел, но я не могу припомнить, где именно».

Ейн указал пальцем на юг: «Он уехал по Икнильдскому пути».

«Значит, ему придется ждать парома у Камбермунда, — высокий незнакомец снова повернулся к Эйласу. — Имя „Фод Карфилиот“ ничего вам не говорит?»

«Так вот кто он такой! — Эйлас вспомнил события, забытые после казавшихся вечностью месяцев тяжелого труда, унижений, битв и странствий. — Я видел его на башне Тинцин-Фюраля!»

«Вы подтвердили мои наихудшие опасения, — Шимрод повернулся к официанту. — Дружище, ты не можешь достать мне коня?»

«Могу сходить к конюху, сударь. Но чем лучше лошадь, тем больше он заломит».

Шимрод бросил на стол золотую монету: «Самого лучшего, самого быстрого коня — и поторопись!»

Паренек убежал, а Шимрод присел на скамью, явно пребывая в состоянии возбужденного нетерпения. Эйлас искоса наблюдал за ним: «Что будет, когда вы догоните его в Сланже?»

«Сделаю то, чего он заслуживает».

«Это непросто. Карфилиот силен и, скорее всего, хорошо вооружен».

«У меня нет выбора. Он похитил двух моих подопечных — двух детей, дорогих моему сердцу — и может их погубить!»

«Карфилиот способен на любое злодеяние», — согласился Эйлас. Поразмыслив над своими собственными проблемами, он принял решение и поднялся на ноги: «Я поеду с вами в Сланж. Мои дела могут подождать пару часов». Непогрешимый компас болтался на цепочке, висевшей у Эйласа на запястье. Взглянув на волшебный прибор, Эйлас нахмурился и присмотрелся внимательнее: теперь он показывал на юг!

Эйлас медленно повернулся к Шимроду: «Карфилиот уехал на юг с двумя детьми. Как звали этих детей?»

«Глинет и Друн».

Четыре всадника скакали на юг в лучах заходящего солнца. Заслышав топот копыт, прохожие сторонились и пропускали их, недоумевая — что заставляло кого-то мчаться сломя голову по Икнильдскому пути, когда уже наступали сумерки?

Поднявшись по вересковой пустоши на Речной Скарп, всадники придержали храпящих лошадей. Камбермунд горел радужными бликами, отражая закат. Паром не дождался отлива. Для того, чтобы прибыть засветло к Зубчатому мысу, паромщик отчалил из Сланжа, как только вода перестала прибывать, и уже находился посередине устья. Последним заехал на паром фургон доктора Фиделиуса. Рядом с фургоном стоял человек — возможно, Фод Карфилиот.

Спустившись с холма в Сланж, Эйлас, Шимрод, Ейн и Каргус узнали, что паром начнет возвращаться на север не раньше полуночи, с началом прилива, и снова отчалит к Зубчатому мысу только на рассвете.

Эйлас спросил служителя на причале: «Нет ли какого-нибудь другого способа переправиться?»

«С лошадьми? Нет, никак не получится».

«А без лошадей? Могли бы мы сейчас же нанять лодку?»

«Без лошадей тоже не получится, сударь. Сегодня нет попутного ветра, и никто не возьмется грести через Камбермунд, когда отлив в самом разгаре, сколько бы вы не предложили заплатить.