У нее вдруг перехватило дыхание.

— Вот оно что, — пробормотала колдунья, пораженная внезапной догадкой. — Тайскренн как раз и является связующей нитью.

Император был безумцем, — вновь повторил Беллурдан. — да, Парус. Иначе он сумел бы себя защитить.

Дырявый Парус поморщилась. В словах теломенского великана была доля правды. Только напрасно он называет императора безумцем. Старик вовсе не был ни безумцем, ни глупцом. Тогда что же явилось причиной его гибели?

— Прости, Беллурдан, я должна идти. Меня позвал Тайскренн. У тебя потом найдется время поговорить со мной?

Великан кивнул.

— Иди. Я не знаю, когда уйду отсюда. Но скоро. Я унесу Ночную Стужу далеко. На Ривийскую равнину.

Колдунья оглянулась. Парнишка по-прежнему стоял у начала прохода, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

— Беллурдан, ты не возражаешь, если я окружу ее останки охранительным заклинанием?

Великан посмотрел на мешок.

— Пожалуй. А то караульные пугаются. Да, Парус, сделай это.

— Зловоние тянется отсюда до самого трона, — сказал Калам, хмуря изборожденное шрамами лицо.

Он сидел на корточках и рассеянно водил по земле острием кинжала, оставляя паутину тонких линий.

Бурдюк обвел глазами обрушенные стены покоренного города и стиснул зубы.

— Когда я в последний раз стоял на этом холме, он был завален доспехами. Тогда, как помнишь, мы находились в обществе полутора боевых магов.

Он умолк, затем вздохнул.

— Я прервал тебя, капрал. Давай дальше. Калам кивнул.

— Я потянул за кое-какие старые нити, — сказал он, щурясь от яркого утреннего солнца. — Кому-то на самом верху мы до сих пор мозолим глаза, и от нас решили избавиться. Может, решение исходит от придворных. Возможно, тут замешана родовая знать. Ходят слухи, что они мастаки играть в закулисные игры.

Калам поморщился.

— А теперь еще нам присылают из Анты нового капитана, которому тоже не терпится увидеть нас с перерезанными глотками. Пятый капитан за последние три года, и ни один из прежних не годился в командиры.

Неподалеку от них, на вершине холма, стоял Быстрый Бен.

— Замысел тебе известен, Бурдюк, — обратился он к сержанту. — Надо действовать. Этого капитана вынесло прямо из дворца и несет к нам потоком…

— Тише, ты, — прервал его сержант. — Дай мне подумать.

Калам и Быстрый Бен переглянулись.

Потянулось время. Внизу по дороге гремели армейские телеги, направлявшиеся в город. Остатки Пятой и Шестой армий, уже достаточно потрепанные Каладаном Брудом и Малиновой гвардией. Глядя на них, Бурдюк качал головой. Единственной боевой силой, сохранившей свои ряды, были моранты. Но те, похоже, решили ограничиться легионами черных, оставив зеленых для курьерского сообщения. Клобук их накрой, а где же хваленые золотистые моранты, о которых ходило столько слухов и россказней? Проклятые ублюдки, у которых нет ничего человеческого! Сточные канавы Крепких Стен до сих пор полны крови после их «часа отмщения». Когда похоронные команды закончат свой скорбный труд, вокруг города появится еще несколько холмов. Высоких холмов.

А почти полторы тысячи погибших «сжигателей мостов» не нужно даже хоронить. Они уже погребены в засыпанных туннелях, и червям удобно добираться до их тел. У сержанта и сейчас все внутри холодело, когда он вспоминал, что никто даже не попытался спасти этих солдат. Только горстка своих же, которым посчастливилось уцелеть. Тайскренн запретил «отвлекаться» на спасательные работы. Как же, все силы нужно было сосредоточить на штурме города.