При всей логичности рассуждений Калама сержант не торопился с ним соглашаться. Он попытался собраться с мыслями. Мешала многодневная усталость. Если кто-то из «когтей» и просочился в город, у них хватало дел. Младший офицер — слишком мелкая сошка… А если такая же мелкая сошка его и удушила?

Сержант втянул в себя утренний воздух.

— Не наша ли красавица угробила офицера?

Калам шумно поднялся. Он сощурился, будто что-то вспоминая.

— Возможно, хотя… слишком уж мала для «когтя».

— Пока у нас не объявилась эта Печаль, я не верил в воплощенное зло, — сказал Быстрый Бен. — Но ты прав, Калам: девчонка слишком мала для таких дел. Сколько лет «когти» обучают своих выкормышей?

— Не менее пятнадцати. Учти, что те попадают к ним совсем маленькими — пяти-, шестилетними.

— Возможно, тут примешана магия, и девчонка выглядит моложе, чем есть на самом деле, — сказал Быстрый Бен. — Такое требует изрядных знаний, но Тайскренну они вполне доступны.

— Все вполне укладывается, — пробормотал Бурдюк.

— Только не говори мне, что Тайскренн причастен и к этому, — усмехнулся Быстрый Бен.

Сержант нахмурился.

— Довольно о девчонке.

Он обернулся к Каламу.

— Значит, ты считаешь, что империи мало убивать врагов и она занялась истреблением своих? Может, Ласэна решила подмести полы в своем доме? Или кто-то из ее ближайшего окружения? Допустим, им нужно кое от кого избавиться. Хорошо. Но зачем?

— Старая гвардия, — ответил Калам. — Ей надо убрать всех, кто еще верен памяти об императоре.

— К чему тратить на нас столько сил? — удивился Бурдюк. — Мы и так скоро вымрем, без помощи Ласэны. Кроме Дуджека, в этой армии нет никого, кто знает имя императора. Не знают и не хотят знать. Достаточно того, что император мертв. Да здравствует императрица!

— У нее не хватает терпения ждать, пока мы вымрем, — вставил Быстрый Бен.

Калам кивнул.

— Да, терпения ей никогда не хватало. Ей нужно истребить память о том, что когда-то дела в империи обстояли куда лучше.

— Хохолок — это наша змея, которую мы запустили в щель, — сказал Быстрый Бен. — Он не подведет, Бурдюк. Я знаю, с кем имею дело.

— Мы поступим так, как всегда поступал император, — добавил Калам. — Обратим игру в свою пользу и сами займемся подметанием полов.

Бурдюк махнул рукой.

— Ладно. А теперь помолчите. Мне трудно сосредоточиться, когда вы оба начинаете говорить разом.

Он помолчал.

— В игре, в которую мы вступаем, много неясного и запутанного. Кто что знает и в какой мере — этим пусть занимается Хохолок. Но что будет, когда мы нос к носу столкнемся с сильным, хитрым и безжалостным противником?

— Таким, как Тайскренн? — подмигнул маг.

— Допустим.