Тимофеев остановился. Он сознавал, что от него требуется немногое — стукнуть Ершова в челюсть, дабы тот завалился в кусты, и уйти. «Ну? — спросил Тимофеев у внутреннего голоса. — Как это происходит?»
Тот откликнулся не сразу и сделал это как-то нехотя, без привычного командирского напора: «шаг вперед, плечи неподвижны, рука движется свободно, напряжение в последний момент вместе с разворотом кулака — и противник, который, заметь, не ожидает нападения, укладывается на травку… Так это происходит, если тебе интересно».
Тимофеев сделал шаг вперед, но свободного движения руки не получилось. Он попробовал еще раз. И вдруг понял, что ему противно.
«Отбой тревоги, — сказал он своим подобравшимся мышцам. — Возмездие отменяется». — «Молодец, — тоном военачальника, вручающего награду на поле брани, отозвался внутренний голос. — Я же знал, что ты правильный мужик!»
— Так, ничего, — проговорил Тимофеев.
И невздрюченный Ершов канул в темноту — возможно, навсегда из жизни Тимофеева, молча глядевшего ему вслед.
— Ну, что приуныл? — бодро полюбопытствовал внутренний голос. — Думаешь, это последний такой Ершов на белом свете? Не грусти, хватит и на твою долю…
— Лучше бы не хватило, — проворчал Тимофеев, понемногу проникаясь глубочайшим удовлетворением от собственного поступка. — А с другой стороны, зачем ты мне теперь нужен? Может избавиться от тебя?
— Отставить! — прикрикнул тот. — Рохля ты, конечно, и добряк, но добро — оно тоже, знаешь, должно иметь где-нибудь в шкафу на плечиках, среди серых кримпленовых костюмов, хорошо отутюженное белое кимоно с красным поясом.
— Может быть, есть иные средства? — усмехнулся Тимофеев.
— Это самое верное… Ты вот тут дискутируешь, — осерчало внутри него, — а Светлана твоя уже на месте застоялась. Так что кру-у-угом!
И народный умелец послушно развернулся на каблуках.
— На танцульки рысью мар-р-ш!
С наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух, Тимофеев припустил по аллее туда, где стонали электрогитары и разноцветьем полыхали окна.
— И чтобы песня! — продолжал резвиться сокрытый внутри него голос.
— Тихо сам с собо-о-ю!.. — радостно заголосил Тимофеев.
А навстречу ему летела совсем другая музыка — громкая, резкая, жгучая. Как двадцатый век.
ЛОВУШКА ДЛЯ ПАДАЮЩИХ ЗВЕЗД
— Смотри, звезда упала! — с детским восторгом воскликнула девушка Света и поцеловала Тимофеева.
— Да, — сказал Тимофеев и поцеловал девушку Свету. Затем, оправившись от естественного головокружения, добавил: — Это поэтическая метафора. На самом деле звезды не падают. А падают метеориты, раскаляясь и сгорая в атмосфере.
— Все-таки ты ужасный зануда, Витенька, — нахмурилась девушка. — И за что я только тебя люблю?
После таких слов душа Тимофеева возликовала, воспарила к ночному небу и запела вселенским голосом, в то время как тело пожало плечами и рассудительно заметило:
— Вероятно, потому что я тоже тебя люблю.
Они стояли посреди влажного от росы свежевыкошенного луга, в окружении ночной тишины и умопомрачительных запахов трав, что тихо увядали в стогах. В своей зеленой стройотрядовской форме они чем-то походили на авиадесантников, только что с боем захвативших неприятельский плацдарм и теперь не знающих, что с ним делать. На самом же деле они были всего лишь студентами. Они держались за руки и глядели на звезды. |