|
В люк ударили, крышка приподнялась, в щель сунулся бюрер, но мы уже опрокинули стеллаж сверху. Он с грохотом упал, вдавив крышку в отверстие. — Под стеной еще один! — Катя бросилась ко второму стеллажу, оглянулась. — Ранен? Я лишь махнул рукой в ответ. Снизу доносилось чириканье, визг и цокот когтей по ступеням. Крышка содрогнулась, гора мебели на ней заскрипела, проседая. Мы взгромоздили сверху второй стеллаж, обломки кресел, длинную лавку и окованный железом сундук. Теперь открыть люк снизу будет трудновато. Тяжело дыша, я отошел назад, окинул чердак взглядом. Одно окно в наклонном потолке, второе — в боковой стене, рухлядь по углам, над головой крепкие балки. В полу круглое отверстие, начало трубы с раструбом, оно забрано толстенной решеткой на огромном висячем замке. Проникнуть сюда мутантам будет нелегко, но мы взаперти, окружены, и пути к отступлению нет. — Нужно оружие, — сказал я, шагнув к мертвому бюреру. Голова закружилась, ноги подогнулись, и я опустился на корточки. — Что с тобой? — спросила Катя. Я положил ладонь на раненую шею и сжал зубы так, что загудело в ушах. — Очень их много, — сказал я. — Сразу несколько ведьм и столько бюреров… Совсем опасно стало на болотах. Хотя именно в этих я раньше вроде и не был. Наверное. Присев рядом, рыжая взяла меня за плечо. — Рана глубокая? — Не знаю. — Я тяжело сглотнул. — Надо остановить кровь. 2 — Что ты делаешь? — воскликнула Катя. Я взялся за торчащий из разинутой пасти язык и потянул, приподняв чешуйчатую голову. Действуя очень осторожно, чтобы ненароком не коснуться шершавого острия, сунул в пасть обломок тесака, ковырнул. Что-то чявкнуло, бюрер дернулся, будто на мгновение ожил, и срезанный у основания язык очутился в моей руке — твердый тонкий прут, заостренный на конце. — Зачем это? — с омерзением спросила она. Положив тесак на пол, я осмотрел добычу, наморщил лоб, вспоминая, щелкнул пальцами и пояснил: — За языки чешуйчатых болотных бюреров скупщики пару сотен платят, ценная вещь. Их еще спицами называют. Наконечник стесывает кожу получше любой наждачки. — Я поднял язык, разглядывая на свет. — Если в увеличительное стекло глянешь, увидишь, что из кончика выходит иголка длиною с полмизинца, очень тонкая. Но крепкая. Говорят, можно еще сделать духовую трубку, зарядить спицей и… — Наемник, у нас нет трубки. — Ничего, все равно пригодится. Снизу доносились скрип и плеск, но пока что никто не пытался проникнуть на чердак. Я сказал: — Возьми тесак и у окна постой. Бюреры попробуют залезть оттуда. — И ведьмы? — Она подняла ржавый обломок. — Нет. Они очень сильные, но на суше неповоротливые, по стене не залезут. — Зато одна плюнула в тебя. — Сюда не доплюнут. |
