|
Несколько позже то же самое он проделал с рукой Кати, а после вытащил из сундука пять одинаковых артефактов — черные зернышки. — Это уберет боль, — пояснил он. — Надолго, почти на сутки. Глотайте. Артефакт-зернышко наполнил тело холодом — мышцы будто заледенели, бурчащий желудок превратился в снежную пещеру. Сознание стало бескрайней белой равниной, снег крупными хлопьями падал на нее из-под черепных сводов. Дрожа в ознобе, я обхватил себя за плечи, однако снег быстро растаял, холод прошел — и забрал с собой боль. Она не исчезла полностью, но угнездилась где-то на задворках сознания, я теперь мог опираться на раненую ногу, не скрежеща при этом зубами. Хохолок вскрыл бочонок, но, к его огорчению, там оказалось не вино и даже не вода, а желтоватый песок с крупными зернами. Впрочем, наемник вскоре нашел под навесом меха и несколько фляг. Рядом лежал большой моток волчьей лозы и связка тонких острог — плоские рыбьи кости на древках. Я взял одну, опираясь на нее, прошелся по плоту. Течение несло нас между крутыми берегами, на западном росли стройные тополя, плакучие ивы свешивали в реку гибкие ветви. Узкие, как стилеты, листья шевелились, шелестели на ветру. Катя очнулась, увидела сломанную руку и переполнилась злобой. Такой перелом настроение никому не повысит, но рыжая совсем вышла из себя. — Ну что, все живы? — процедила она, обводя нас взглядом. — Справились с Мглой, да? Ей никто не ответил, и она продолжала: — Для чего я вас наняла? Чтобы вы меня защищали, чтобы я до места в целости и сохранности попала! За это я вам немалые деньги плачу… — Достала ты со своими деньгами, красавица, — перебил Алекс, не выдержав. — Чуть что — ты деньги под нос суешь, которые нам типа платишь. Только, во-первых, не все на деньги купишь, а во-вторых — мы с Маратом никаких денег как-то до сих пор не видели. — Видели! — отрезала рыжая. — Видели, до того как по тупости своей под выброс попали! — А это еще разобраться надо, как мы под него попали, — сказал он. — Может, ты нас под него и того… толкнула. — Ты соображай, что говоришь! — Что знаю, то и говорю. — Напарник похлопал себя по лбу. — Да, амнезия у меня. Ну так, значит, и нет перед тобой никаких обязательств. Деньги, которые ты нам, по твоим словам, дала, потеряны. Так какого хрена я с тобой, спрашивается, плыву? Эй, маленький, поворачивай плот! — заорал он Хохолку, стоящему на корме с длинной палкой в руках. — И трап подай, я схожу на фиг! — И куда пойдешь? — спросил я. Он осекся. Болотник не обращал на нас внимания, занимался артефактами в сундуке, Кирилл неподвижно сидел на корме, Хохолок стоял впереди. Алекс огляделся, потрогал плечо, сморщился. — Без оружия, без снаряжения, в одиночку на севере Зоны, за ЧАЭС? — продолжал я и повернулся к Кате. — Ты уверена, что мы с ним вместе были? Как это я такого обалдуя в напарники взял… — Сам болван, — ответил Алекс и полез под навес. Лег там рядом с неподвижным Командором, подложив руку под голову, сказал: — Ладно, это я, конечно, ерунду спорол. |
