|
Анчар поскользнулся, Хохолок схватил его за шиворот, вытащил. Теперь все мы оказались на корме — и нажали на шесты, проталкивая плот дальше мимо свечи. Вскоре аномалия осталась позади. Наемники еще некоторое время брели следом, толкая плот, потом залезли на него, черные с головы до ног. Катя, хмыкнув, ушла за навес, а они быстро разделись, пока грязь не засохла. Кирилл двигал плот дальше; Хохолок принялся сдирать пиявок. Анчар клинком его секиры счищал размокшую жижу, Алекс ругался и хлопал о бревна потяжелевшей рубахой, разбрызгивая черные капли. — Эй! — позвала Катя. — Залив уже близко. И что-то происходит в лесу за ним. — Не останавливайся, — сказал я Кириллу. — Хохолок, помоги ему. Мы прошли вперед. — Вон, видите? — Рыжая подняла факел высоко над головой. — Блестит. Да это же поганки! Три световых смерча на тонких ножках ползли через пустынный берег. Они двигались бесшумно и величаво, иногда разбрызгивая вокруг едва заметные огненные капли, то есть артефакты под названием «уголек». Сразу после отделения от родительской аномалии угольки смертельны — врезаясь в тело, прожигают его, оставляя раны с запекшимися краями. Упав на землю, артефакты постепенно остывают, и через некоторое время их можно брать голой рукой. Теплые угольки отлично залечивают раны, но обладают этим свойством лишь пару часов, пока совсем не охладятся — тогда они превращаются в оплавленные черные камешки и становятся бесполезны. Некоторое время все молча глядели на аномалии. Непривычно большие, как и недавно вспучившийся над озером купол, — такие поганки могли возникнуть лишь в глубине Зоны, за ЧАЭС. — Мы не сможем пройти мимо них, — наконец сказала Катя. — Нам надо встретить Мглу на краю леса, но эти поганки ползают как раз возле него. Я вообще не знала, что они до таких размеров вырастают… Я вопросительно глянул на Болотника. Поганки перемещаются быстро и ощущают движение не хуже змеиного клубка. Они изрешетят нас угольками — никто не способен пройти мимо старой, разросшейся поганки ближе, чем в паре сотен шагов. Но следопыт смотрел не в сторону берега, а на лес, и к чему-то прислушивался. — Опять гон, — сказал он. — Кирилл, Хохолок, быстрее! — крикнул я, уловив пока еще далекий треск ветвей. — Мгла снова гонит перед собой зверье. Алекс, помоги им! Шум в лесу становился все громче, и Катя сказала: — Но это значит, что Мгла ближе, чем мы думали. Болотник, мы же рассчитывали на пару часов… — Выходит, оно прибавило ходу, после того как мы поплыли по реке, — сказал я. До места, где берега залива сходились, оставалось несколько сотен шагов. Дальше раскинулась каменистая пустошь, по которой ползли три световых смерча, за нею стеной стоял лес. В глубине его горело ярко-белое пятно света — очень мощный слизистый пузырь. Я увидел неподалеку какое-то мельтешение в грязи и показал туда. — Это что? Болотник пояснил: — Лежбище молодых ящеров. |
