|
Очнулся из-за того, что стало тяжело дышать, увидел сидяшего на груди напарника, который держал меня за руки. — Придурок! — крикнул он мне в лицо. — Ты себе глаза собрался вырвать?! — Отпусти, Никита… — прохрипел я. — Уже нормально, прошло… — Как ты меня назвал? — удивился он. Плот дернулся и поплыл, когда Хохолок оттолкнулся шестом от берега. Страх подгонял наемника — шест вонзался в грязь, ударял по дну, толкая нас вперед, вылетал из грязи и опять нырял в нее. — Никита… — повторил напарник раздумчиво, выпрямляясь. — Ё-моё — а ведь таки Никита! Так меня зовут! Но больше пока ничего не помню. Я сел. Болотник лежал на спине, повернув голову, глядел на меня с напарником. Дальше Катя присела на корточки, глядя в сторону берега. Она повернулась и спросила у меня: — Ты сказал «она». Так кто гнался за нами? — Самка контролера, — сказал я. Все уставились на меня. — Уверен? — спросил Никита. — Да. Никогда раньше их не видел, но… Это она. — Ты убил ее? — Не знаю. В любом случае надолго остановил. — Я посмотрел на Катю Орлову. — Сейчас доберемся до какого-нибудь острова в Грязевом озере, и тогда ты все расскажешь. ЭПИЛОГ Хохолок наполовину вытащил плот на берег большого пологого острова, поросшего чахлой травой. В центре росло одинокое деревце — уродливый мутант с закрученной спиралью кроной и зеленоватой корой. Под деревом, наполовину вдавленный в мягкую землю, лежал скелет крюкозуба. Все выбрались на сушу, Хохолок принес ящик с сухарями и принялся громко хрустеть. Мы с Никитой сняли брезентовый навес, расстелили на берегу, Болотник улегся на спину и прикрыл глаза. Угольки и толченый наст, смешанный с глиной, сделали свое дело — он уже не умирал, хотя получил рану, вряд ли совместимую с жизнью. — Затянется не скоро, — сказал он в ответ на мой вопрос. — Если не найти еще угольков, быстро загноится. Но с угольками выживу. — Найдем, найдем угольки! — заверил его напарник. — Вон, я отсюда поганку вижу… Мы осмотрелись. Утренний туман исчез, видно было далеко, позади я даже разглядел изогнутый берег залива, полускрытый серой дымкой. Поля грязи лежали вокруг — лабиринт пологих островков, кочек, маслянисто-черных грязевых речек и озер. Грязь жирно поблескивала в тусклом осеннем свете. В паре десятков метров от нас по заливу грязи ползла небольшая поганка, белесый дымный конус лениво вращался, иногда из него искрой вылетал уголек, с шипением падал в топь. За поганкой, на изогнутом длинном острове, я заметил странную постройку. Она напоминала пень высотой в полтора человеческих роста. Кто-то выдолбил его изнутри и проделал в коре круглые окошки, а в основании — кривую дверь, завешенную тряпкой. Болотный дом обгорел, крыша провалилась, вряд ли там остались жильцы. Узловатые корни местами торчали из земли, некоторые уходили в грязь, и между ними лежала маленькая плоскодонка, в которой я бы мог поместиться только с поджатыми ногами. |
