|
Болотный дом обгорел, крыша провалилась, вряд ли там остались жильцы. Узловатые корни местами торчали из земли, некоторые уходили в грязь, и между ними лежала маленькая плоскодонка, в которой я бы мог поместиться только с поджатыми ногами. — Это кто ж там мог жить? — тихо спросил Никита, но ему никто не ответил. Катя встала возле дерева, взявшись за него, уставилась в глубь Грязевого озера. В ту сторону лабиринт длился, казалось, до бесконечности. — Мы уже в Могильнике, — сказал Болотник. — Южный берег озера — его граница. Катя шагнула к нам. Мы с напарником молча смотрели на нее, и она сказала: — Тебя зовут Андрей, тебя — Никита. У одного прозвище Химик, у другого Пригоршня. Я вздрогнул, услышав это. Химик, Химик — ну конечно! Я — Химик, так меня называют, и я… Нет, остального было пока не вспомнить, хотя я решил, что теперь сделать это станет легче. — Вы сталкеры, напарники, — продолжала рыжая. — Бродите по Зоне уже давно. Раньше у вас был бронированный вездеход, но в том городе я вас встретила без него. — В каком городе? — спросил Никита. Он негромко хлопал себя по лбу, будто хотел вбить информацию поглубже. — Не знаю. Городок за ЧАЭС, наверняка бывший «ящик». Там на краю база, где обосновались лешие. Та, где вы очнулись связанные… — И как мы там оказались? — спросил я. — Связанные? — Вы попали под выброс. Мы были в здании городского вокзала, я пыталась уговорить вас, чтобы вы помогли мне дойти до отряда, — она кивнула на Хохолка с Болотником, — вы не соглашались, вернее, требовали пояснений, тут на нас напали снорки, я успела спрятаться в подвале и запереться, вы — нет. — Мы не успели, потому что ты заперла люк? Она развела руками. — Меня преследовал снорк, а они ведь не самые глупые мутанты. — Хочешь сказать, если бы не заперлась, снорк открыл бы люк и спустился за тобой? — Да. Это так! — повысила она голос, увидев наши недоверчивые лица. — Я заперлась не для того, чтобы оставить вас под выбросом. Если не веришь, подумай — какой мне в этом был смысл? Не могла же я предугадать, что выброс сделает с вами. Вы могли потерять память, а могли и погибнуть… Ведь я не могла спланировать это. Как я устала врать! — вдруг сказала она, садясь на краю брезента. Катя вырвала из рук Хохолка флягу, сделал несколько глотков, склонила голову и замерла, уставившись на свои колени. — Хохолок, хватить жрать, — сказал я наемнику. — Чеши грудь… — неразборчиво пробубнил он в ответ, хрустя сухарями, и тогда Пригоршня забрал у него бочонок. — Ты здесь не один, маленький! — прикрикнул он. — А когда жратву еще сможем раздобыть, неизвестно. — Та ладно… — протянул Хохолок и улегся на спину, подложив руки под голову. — Постреляем кого, зверей каких болотных, мясца нажарим… проживем, короче. |
