Гюстав Флобер. Саламбо
1. ПИР
Это было в Мегаре, предместье Карфагена, в садах Гамилькара.
Солдаты, которыми он командовал в Сицилии, устроили большое пиршество,
чтобы отпраздновать годовщину Эрикской битвы, и так как хозяин
отсутствовал, а их было много, они ели и пили без всякого стеснения.
Начальники, обутые в бронзовые котурны, поместились в среднем проходе
под пурпуровым навесом с золотой бахромой. Навес тянулся от стены конюшен
до первой террасы дворца. Простые солдаты расположились под деревьями;
оттуда видно было множество строений с плоскими крышами - давильни,
погреба, амбары, хлебопекарни, арсеналы, а также двор для слонов, рвы для
диких зверей я тюрьма для рабов.
Фиговые деревья окружали кухни; лес смоковниц тянулся до зеленых куш,
где рдели гранаты меж белых хлопчатников; отягченные гроздьями
виноградники поднимались ввысь к ветвям сосен; под платанами цвело поле
роз; на лужайках местами покачивались лилии; дорожки были посыпаны черным
песком, смешанным с коралловым порошком, а посредине тянулась аллея
кипарисов, как двойная колоннада зеленых обелисков.
Дворец Гамилькара, построенный из нумидийского мрамора в желтых пятнах,
громоздился в отдалении на широком фундаменте; четыре этажа его выступали
террасами один над другим. Его монументальная прямая лестница из черного
дерева, где в углах каждой ступеньки стояли носовые части захваченных
вражеских галер, красные двери, помеченные черным крестом, с медными
решетками - защитой снизу от скорпионов; легкие золотые переплеты,
замыкавшие верхние оконца, - все это придавало дворцу суровую пышность, и
он казался солдатам столь же торжественным и непроницаемым, как лицо
Гамилькара.
Совет предоставил им его дом для пира. Выздоравливавшие солдаты,
которые ночевали в храме Эшмуна, отправились сюда на заре, плетясь на
костылях. Толпа возрастала с каждой минутой. Люди беспрерывно стекались ко
дворцу по всем дорожкам, точно потоки, устремляющиеся в озеро. Между
деревьями сновали кухонные рабы, испуганные, полунагие; газели на лугах
убегали с громким блеянием. Солнце близилось к закату, и от запаха
лимонных деревьев испарения потной толпы казались еще более тягостными.
Тут были люди разных наций - лигуры, лузитанцы, балеары, негры и
беглецы из Рима. Наряду с тяжелым дорийским говором раздавались кельтские
голоса, грохотавшие, как боевые колесницы, ионийские окончания
сталкивались с согласными пустыни, резкими, точно крики шакала. Грека
можно было отличить по тонкому стану, египтянина - по высоким сутулым
плечам, кантабра - по толстым икрам. На шлемах у карийцев горделиво
покачивались перья; каппадокийские стрелки расписали свое тело большими
цветами; несколько лидийцев с серьгами в ушах садились за трапезу в
женских одеждах и туфлях.
|
