— Хорошо-хорошо.

Не мешкая, я открыл ящик с инструментами и взялся за работу. Сюда, в лес, не залетали ни пули, ни снаряды. Прибыл связной из штаба. Унтеру со всеми его людьми приказали немедленно покинуть лес и атаковать противника. Я продолжал работу в одиночестве. Дела шли неважно. Я прокопался всё утро, а починил лишь четыре винтовки. Их тут же забрали солдаты. Тем временем другие подносили и подносили бракованное оружие. Куча винтовок передо мной становилась всё выше.

Приближался полдень. Я проголодался и решил открыть коробку с обедом. В этот момент в лесу показались солдаты. Целый взвод. Громко переговариваясь, они прошли мимо. Один из них, долговязый бородач, немного отстал и остановился передо мной.

— Ты что здесь делаешь?

— А ты не видишь? Обедаю, — ответил я, открывая свою коробку.

— Счастливчик. С собой взял? Эх, вкуснятина! — Он судорожно сглотнул слюну. — А в армии кормёжка — дрянь. В рот не возьмёшь. Пойди повоюй на таких харчах. Закурить есть?

Я достал из кармана пачку галибийских сигарет и протянул бородачу.

— Что-то я раньше таких не видел, — сказал он, — Погоди, это же галибийские!

Я удивлённо посмотрел на бородача.

Тот отступил на шаг.

— Ты… да ты галибиец!

Издав вопль, я вскочил и метнулся в сторону. Я так увлёкся работой, что не заметил, как галибийские войска отступили, и оказался среди габатийцев.

— Стой! — послышалось за спиной. — Стой, стрелять буду!

Ноги сразу обмякли. Я поднял руки и обернулся. Габатийский солдат наставлял на меня винтовку, которую он вытащил из моей кучи.

— Отпусти меня! Я не военный!

Бородатый габатиец покачал головой:

— Нет. Я тебя застрелю.

— З-застрелишь? — Я дрожал от страха, как одинокий лист на ветру, — Но я не хочу умирать! Может, ты меня хотя бы в плен возьмёшь?

— Нам таких кормить нечем. У нас приказ: в плен галибийцев не брать. Всех расстреливать! — Он проверил, заряжена ли винтовка, и снова навёл её на меня.

— Так что молись, парень!

— Не стреляй! Я отдам тебе свой обед! — Я был готов разрыдаться.

Бородач посмотрел на коробку с едой и, подумав секунду, тряхнул головой:

— Нет-нет. У меня командир — редкая сволочь. Если узнает, что я отпустил врага из-за этой симпатичной коробочки… — Габатиец передёрнул плечами. — Он меня расстреляет.

— Меня жена дома ждёт, — умолял я, — Я не хочу умирать!

— Больно не будет. Стрельну как надо, — извиняющимся тоном проговорил бородач, — Точнёхонько в сердце. Я здорово стреляю.

— А ты не врёшь? — Мне пришла в голову идея. Я достал из нагрудного кармана авторучку и положил её на погон. — Ну-ка, как ты стреляешь? В колпачок попадёшь?

— Есть, — Бородач прицелился и, как нечего делать, срезал колпачок.

А я выхватил из сумки гранату и потянул чеку.

— Эй! Ты что делаешь?!

— Уношу ноги! — Я показал ему спину и бросился бежать.

— Чёрт! — услышал я позади ругань бородатого габатийца. — Сволочь, заела! Купил меня, гад!

Как я и ожидал, после первого выстрела винтовку заклинило.

Обернувшись, я бросил гранату и чесанул дальше через лес. Летел как на крыльях, почти не касаясь ногами земли.

Бух-х-х! — послышался глухой разрыв, и бородач умолк.