Ломтев попытался точно вспомнить, о чем он думал в тот самый момент, чем он руководствовался, но не смог.

Проверка вдруг открывшегося у него боевого режима? Способ узнать, сможет ли он еще раз войти в тот серый мир, где так спокойно и время не имеет значения? А здание-то зачем разрушать?

Он помнил, что ему хотелось ударить Громова побольнее, но мог ли он быть уверен, что это именно его мысль? Что старый князь, окопавшийся в его голове, только наблюдает, и вовсе не пытается подтолкнуть его в каком-либо направлении?

Ведь вполне может оказаться и так, что предыдущий владелец этого тела вынашивает свои планы. И что на самом деле этот старикан, которому, по его собственным уверениям, уже ставят прогулы на том свете, не выжидает подходящего момента, чтобы попытаться перехватить контроль?

Хотя, стоп, сказал себе Ломтев.

Перехват контроля ему, скорее всего, ничего не даст. В плане силы, я имею в виду. Ведь это я – колебатель тверди, а не он. Он – повелитель молний, и верит, что полностью утратил свой дар, проиграв ту дуэль собственному сыну.

Перехват контроля даст ему только дряхлое девяностолетнее тело, которое, без моей подпитки, быстро вернется к своему прежнему состоянию. Но что мешает старому князю действовать тоньше? Используя меня и мои способности, как инструмент для достижения его собственных целей?

И момент, когда он моими руками разрушил особняк, если, конечно, это на самом деле сделал именно он, это момент для проверки его собственных сил, границ его влияния?

Я был под действием боевого коктейля, я был в горячке схватки, я только что получил новые способности применения силы, возможно, в ту же минуту он меня и подловил.

Или это все теория заговора, а у меня развивается паранойя. Но, что бы там ни говорили, даже у параноиков бывают враги, и, при прочих равных, параноики живут дольше.

А значит, заключил Ломтев, надо действовать осторожно. Куда более осторожно, чем он действовал до этого. Потому что конечные цели двух живущих в одном теле князей могут различаться кардинально.

Старый солдат и верный слуга империи и тот, кому на эту империю вообще наплевать. Ирония судьбы свела их в одном теле, и возникновение у них конфликта интересов – это только вопрос времени.

Ведь судьба не только иронична, но и безжалостна.

* * *

Медведев без всякого энтузиазма ковырял вилкой омлет.

Омлет был откровенно так себе даже на вил. Впрочем, от этой забегаловки в промзоне на окраине города и не стоило ожидать большего. Ее основные клиенты – это работяги с соседних предприятий, забегающие перехватить что-нибудь в обеденный перерыв, и, может быть, пропустить рюмку-другую после работы. Сейчас, в первые полчаса после открытия, в зале было почти пусто, а немолодые официантки продолжали расставлять стулья и протирать столы.

Влад взял себе кофе, но и кофе был тоже так себе. Впрочем, после бессонной ночи это не имело решающего значения, и Влад все равно не смог бы оценить разницы между местными помоями и лучшими сортами из самой дорогой столичной кофейни.

– Ну и? – спросил Медведев.

– Он определенно не Громов, – сказал Влад.

– Это определенно не новость, – вздохнул разведчик. – Меня интересуют очень простые вещи. Кто он? Откуда он взялся? Чего он хочет? Кто за всем этим стоит? У вас есть ответы на эти вопросы?

– Они в процессе выяснения, – сказал Влад. – Думаю, мне еще не удалось войти к нему в доверие, но я уверен, что движусь в правильном направлении. Еще пара ней…

– У нас нет этой пары дней, – сказал Медведев.