|
Ламонт сказал, стараясь сохранить хладнокровие: - Это его слова, сэр? - Его собственные. - Так почему же вы меня приняли, сэр? - При обычных обстоятельствах, получи я от Хэллема такой отзыв, я бы вас не принял. Я ценю свое время, и безмозглых склочников и явных помешанных ко мне, свидетель бог, является более чем достаточно, и даже с самыми лестными рекомендациями. Но мне не понравилось хэллемовское "требую". От сенаторов не требуют, и Хэллему полезно зарубить это себе на носу. - Так вы мне поможете, сэр? - В чем? - Ну... прекратить перекачку. - Прекратить? Нет. Это невозможно. - Но почему? - почти крикнул Ламонт. - Вы ведь глава комиссии по техническому прогрессу и среде обитания, и ваша прямая обязанность запретить перекачку, как и всякий другой технический процесс, который наносит среде обитания непоправимый ущерб. А можно ли представить себе ущерб страшнее и непоправимее того, которым грозит перекачивание? - О, разумеется, разумеется! При условии, что вы правы. Но ведь пока все в конечном счете сводится к тому, что вы просто исходите из иных предположений, нежели те, которые приняты всеми. Однако кто определит, какая система предположений верна, а какая нет? - Сэр, моя гипотеза делает понятными несколько моментов, которым принятая теория объяснения не дает. - В таком случае ваши коллеги должны были бы принять ваши поправки, а тогда вы вряд ли пришли бы ко мне, не так ли? - Сэр, мои коллеги не хотят мне верить. Этому мешают их личные интересы. - А вам личные интересы мешают поверить, что вы можете и ошибаться... Молодой человек, на бумаге я обладаю огромной властью, но осуществить ее могу, только если на моей стороне будет общественное мнение. Разрешите, я преподам вам урок практической политики. Он поднес к глазам часы, откинулся в кресле и улыбнулся. Подобные предложения были не в его привычках, но утром в редакционной статье "Земных новостей" он был назван "тончайшим политиком, украшением Международного конгресса", и это все еще приятно щекотало его самолюбие. - Большое заблуждение полагать, - начал он, - будто средний человек хочет, чтобы среда обитания оберегалась, а его жизнь ограждалась от гибели, и проникнется благодарностью к идеалисту, который будет бороться за эти цели. Он просто ищет личных удобств. Это ясно показал кризис среды обитания в двадцатом веке. Когда стало известно, что сигареты повышают вероятность заболевания раком легких, казалось бы, наиболее разумным выходом было покончить с курением вообще, однако желанным выходом стала сигарета, не вызывающая рака. Когда стало ясно, что двигатели внутреннего сгорания загрязняют атмосферу, наиболее очевидным выходом было бы вовсе отказаться от таких машин, однако желанный выход лежал в создании двигателей, которые не загрязняли бы воздух. Так вот, молодой человек, не просите, чтобы я остановил перекачивание. На него опираются экономика и благосостояние всей планеты. Лучше подскажите мне способ, как сделать перекачку безопасной для Солнца и избежать его взрыва. - Такого способа нет, сенатор. Тут мы имеем дело с основой основ, и играть с этим нельзя. Надо прекратить перекачивание. - Но при этом вы можете предложить только возврат к положению, которое существовало до появления Электронного Насоса? - Иного выхода не существует. - Тогда вам нужно представить четкие и неопровержимые доказательства своей правоты. |
