|
Если вы боитесь... - Я не боюсь, - перебил Бэрт резко. - Я трезво смотрю на вещи, и только. Доктор Ламонт, ваши полчаса давно истекли. Ламонт посмотрел на сенатора с отчаянием, но лицо Бэрта было теперь холодным и замкнутым. Ламонт повернулся и вышел. Сенатор Бэрт не стал приглашать следующего посетителя. Минуты шли, а он все теребил галстук и хмуро смотрел на закрытую дверь. А что, если этот одержимый прав? Что, если он вопреки очевидности все-таки прав? Да, конечно, было бы очень приятно подставить ножку Хэллему, ткнуть его лицом в грязь и подержать так... Но этого не произойдет. Хэллем неуязвим. У него с Хэллемом была только одна стычка, со времени которой прошло десять лет. Он тогда был прав, абсолютно прав, а Хэллем молол чепуху, и дальнейшее развитие событий показало это достаточно ясно. И тем не менее Бэрт был тогда публично отшлепан и в результате чуть было не проиграл на выборах. Бэрт кивнул, словно отвечая на свои мысли. Ради благой цели можно рискнуть местом сенатора, но не вторичным унижением. Он позвонил, приглашая следующего посетителя, и поднялся ему навстречу со спокойной приветливой улыбкой. Глава 8 Если бы Ламонт еще верил, что его научная карьера все-таки не совсем кончена, он, возможно, не решился бы на свой следующий шаг. Джошуа Чен был сомнительной фигурой, и всякий, кто прибегал к его помощи, сильно компрометировал себя в глазах властей предержащих. Чен был бунтарем-одиночкой, который, однако, заставлял прислушиваться к себе: во-первых, потому, что вкладывал в каждую свою кампанию неистовую энергию, а во-вторых, потому что сумел превратить свою организацию в силу, с которой нельзя было не считаться, - политический талант, которому завидовало немало видных общественных деятелей. Быстрота, с какой Электронный Насос вытеснил прежние энергетические источники, в определенной степени объяснялась именно его усилиями. Достоинства Электронного Насоса были ясны и очевидны (что может быть яснее абсолютной дешевизны и очевиднее отсутствия какого бы то ни было загрязнения окружающей среды?), и все-таки, если бы не Джошуа Чен, те, кто предпочитал атомную энергию просто в силу ее привычности, могли бы дольше сопротивляться такому новшеству. Да, когда Чен начинал бить в свои барабаны, к нему прислушивались. И вот он сидит перед Ламонтом - круглолицый, с широкими скулами, унаследованными от деда-китайца. Чен спросил: - Я хотел бы знать совершенно точно - вы выступаете только от своего имени? - Да, - напряженно ответил Ламонт. - Хэллем меня не поддерживает. Честно говоря, Хэллем утверждает, что я сумасшедший. А вам, чтобы начать действовать, нужно одобрение Хэллема? - Я ни в чьем одобрении не нуждаюсь, - ответил Чен с вполне понятным высокомерием. Он задумался, а затем спросил: - Так вы говорите, что в техническом отношении паралюди нас опередили? Ламонт стал теперь осторожнее и старательно избегал слова "развитие". "Опередили в техническом отношении" звучало не так вызывающе, а означало практически то же самое. - Это следует хотя бы из того, - ответил он, - что они способны пересылать вещество из одной вселенной в другую, а мы этого еще не умеем. - В таком случае, если Насос опасен, зачем они установили его у себя? И почему продолжают им пользоваться? Ламонт стал осторожнее не только в выборе слов. Он мог бы, например, ответить, что Чен не первый задает ему этот вопрос. Но он ничем не выдал досадливого нетерпения, которое могло бы показаться обидным, и ответил спокойно: - Вероятно, вначале они, так же как и мы, видели в Насосе только безопасный источник энергии. |
