|
- Предварительно свернув нам шеи? - Тем более... Дальнейшее зависит от тебя, Майк, и я уверен, что все решится в ближайшие дни. Глава 10 Но ничто не решилось. Миновали две недели - и ни одной полоски. Ожидание становилось невыносимым. Особенно тяжело оно сказалось на Броновском. От его недавнего радостного возбуждения не осталось и следа. И в этот день он вошел в лабораторию Ламонта, угрюмо нахмурившись. Некоторое время они смотрели друг на друга. Наконец Броновский сказал: - По всему университету только и разговоров, что тебя выгоняют... Подбородок Ламонта покрывала двухдневная щетина. Лаборатория выглядела какой-то запыленной, словно бы уже покинутой. Ламонт пожал плечами. - Ну и что? Это меня не трогает. Неприятно другое: "Физический бюллетень" не взял мою статью. - Но ты ведь этого и ждал? - Да, но я думал, что они объяснят, почему. Укажут на ошибки, на неточности, на неверные выводы. Чтобы я мог возразить. - А они обошлись без объяснений? - Ни единого слова. По мнению их рецензентов, статья для опубликования не подходит - кавычки закрыть. Они просто отмахнулись от нее... Перед такой всеобщей глупостью как-то теряешься. Если бы человечество обрекало себя на катастрофу по бесшабашности или порочности, честное слово, мне было бы легче. Но очень уж унизительно и обидно погибать из-за чьего-то тупого упрямства и глупости. Какой смысл быть мыслящими существами, если мы должны кончить вот так? - Из-за глупости, - пробормотал Броновский. - А как еще ты это назовешь? Например, от меня сейчас требуют официальных объяснений: мне полагается представить основания, почему меня не следует увольнять за величайшее из преступлений - за то, что я прав. - Откуда-то стало известно, что ты побывал у Чена? - Да! - Ламонт устало потер пальцами веки. - По-видимому, я настолько сильно наступил ему на ногу, что он не поленился пожаловаться Хэллему. И теперь я обвиняюсь в том, что пытался сорвать работу Насоса, сея панику с помощью бездоказательных и ложных утверждений, а это противоречит профессиональной этике и делает мое дальнейшее пребывание на Станции невозможным. - Все это они могут обосновать достаточно веско. - Вероятно. Но это неважно. - Что ты намерен предпринять? - А ничего! - отрезал Ламонт. - Пусть делают, что хотят. Я рассчитываю на бюрократическую волокиту. Официальное оформление подобной истории займет недели, а то и месяцы, а ты пока работай. Паралюди успеют нам ответить. Броновский болезненно поморщился. - А если нет? Пит, может, тебе вернуться к той идее... Ламонт встрепенулся. - К какой идее? - Объяви, что ты ошибался. Покайся. Бей себя в грудь. Уступи. - Ни за что! Черт возьми, Майк! Ведь мы ведем игру, в которой ставка - весь мир, каждое живое существо! - Да, но насколько это касается тебя лично? Ты не женат. Детей у тебя нет. Я знаю, что твой отец умер. Я ни разу не слышал, чтобы ты упомянул про свою мать или каких-нибудь родственников. По-моему, ты ни к кому не испытываешь любви или горячей привязанности. Ну, так брось все это и живи спокойно. - А ты? - И я. С женой я развелся, детей у меня нет, а милые отношения с милой женщиной будут продолжаться, пока не оборвутся. |
