-  А этот чего? - кивнул на меня Акимушка.

    -  Он крышку за мной закроет, - успокоила она.

    -  Тогда ладно, тогда я пошел, - не спеша, проговорил идиот и прошел мимо нас искать воду.

    Мы быстро вышли из избы, подошли к коновязи, где с лошадьми нас ждал Ваня. Увидев Наташу, он очень обрадовался, но, рассмотрев, в каком она состоянии, соскочил с коня, собираясь бежать ей на помощь. Стоящие возле лошадей люди удивленно уставились на нас, видимо, не понимая, что здесь происходит. Нельзя было терять ни секунды.

    -  Быстро на лошадь, - свирепо приказал я мальчишке, после чего буквально забросил Наташу в седло Ваниной кобылы Зорьки. Встреча с избитой девушкой, а потом и идиотом окончательно выбили меня из колеи.

    -  Эй, вы куда собрались? - окликнул нас появившийся на крыльце трактира Акимушка. - Почему не в подполе?

    Разговаривать с ним уже не было времени. В глубине постоялого двора кто-то заполошно закричал.

    -  Вперед! - крикнул я и хлестнул своего донца. Конь, никак не ожидавший от меня такого коварства, рванул с места в галоп. Две другие лошади поскакали следом.

    Так мы и выехали из села. Наташа уже вполне сносно сидела в седле и неплохо справлялась со спокойной, хорошо выезженной Зорькой. Как только мы оказались в лесу, я остановил донца и подождал товарищей. Теперь меня интересовали разбойники, напавшие вчера на Требухина. На сегодня с нас приключений было вполне достаточно, и до Москвы мне хотелось бы доехать без осложнений.

    -  Кто вчера на вас напал? - спросил я Наташу.

    -  Я не видела, меня связанной в бричке везли. Криков было много, а что было на самом деле, не знаю.

    -  Отца твоего, говорят, ранили.

    Девушка неопределенно пожала плечами. Дочерней тревоги я у нее не заметил.

    -  Ладно, - решил я, - сейчас запалю у пистолетов фитили и поедем.

    Мне уже давно надоело такое неудобное оружие, но заказать какому-нибудь рукастому кузнецу кремневый запальный механизм я не решался. Это могло подтолкнуть «гонку вооружений». Человечество и без моего участия слишком активно самоуничтожается, поэтому брать на душу такой грех, как усовершенствование оружия, я не хотел. Даже на мой короткий век убийств и смертей уже хватило с большим избытком.

    -  Ты научишь меня стрелять из этого самопала, - спросила Наташа, которая еще не доросла до идей пацифизма.

    -  Научу, - пообещал я, в очередной раз удивляясь ее решительному характеру, и полюбопытствовал: - В кого ты такая боевая? Случаем, не в батюшку?

    -  Наверное, в деда, он много воевал. Его даже царь Иоанн Васильевич отмечал и хвалил за храбрость, правда, потом отрубил голову. А отец трус и может издеваться только над слабыми.

    -  Да? - только и смог сказать я.

    Решительная, прагматичная, в конце концов, раскованная Наталья, как мне казалось, с трудом вписывается в свою эпоху. Смелые женщины встречались во все времена, решительные и твердые, у нас каждая вторая, а вот здравомыслящих в то время было еще мало, не то что теперь.

    Пока мы разговаривали, я подготовил пистолеты к стрельбе, и мы на рысях поскакали через опасный лес. Однако здесь все было спокойно и тихо. Видимо, карательная экспедиция заставила разбойников затаиться.

    Перед самой Москвой Наталья почему-то стала отставать, хотя ехали мы уже медленно, давая возможность отдохнуть лошадям. Мне несколько раз пришлось придержать донца, чтобы она нас нагнала.