Теперь на Ванином месте возле дверей сидел я, чтобы не слышать восторженные или горестные возгласы увлеченных игрой «зернистов». На этом наш ассортимент доступных радостей и развлечений иссяк. Впервые я начал завидовать азартным игрокам и алкоголикам, для которых проблем незаполненного времени просто не существует.

    Отбыв два дня в добровольном заточении, ранним утром третьего я взбунтовался. Виноваты были и нервы, и домочадцы. Не успели они, как говориться, продрать глаза, даже не умывшись и не позавтракав, сразу же засели за игру.

    -  Вы оставайтесь и играйте в свою чертову зернь, а я сегодня же иду к царю, - сказал я. - Я лучше стану окольничим и буду заседать в боярской думе, чем смотреть, как вы целыми днями занимаетесь черт знает чем! Меня от ваших развлечений просто тошнит!

    Наташа с Ваней такой неожиданной вспышки испугались и уставились на меня, не понимая, какая муха меня укусила.

    -  Это же чистый маразм! Какие-то бразильские сериалы! - не в силах сдержать накопившееся раздражение, добавил я, прекрасно понимая, что они меня просто не могут понять, но что делать - накопилось.

    -  Делали бы что-нибудь полезное, чем с утра до вечера бросать кости! - менее агрессивно добавил я.

    Мне не ответили, тогда я начал собираться во дворец. Домочадцы о зерни забыли и наблюдали за моими резкими телодвижениями. Однако, когда дело дошло до сухого прощанья, Наташа неожиданно подошла ко мне вплотную, заглянула в глаза и жалобным голосом попросила:

    -  Если можно, не уходи сегодня из дома.

    -  Почему? - удивился я неожиданно тревожному тону и страху в ее глазах.

    -  Мне кажется, что сегодня умрет мой отец.

    -  Что?! - только и смог воскликнуть я. - Откуда ты это можешь знать?

    -  Чувствую, - совершенно серьезно ответила она. То, что ее отца, по словам встреченного карателя, ранили разбойники, мы знали, так что какая-то почва под ее предположениями была, однако так точно определить время его смерти показалось мне не совсем убедительно.

    -  Ну и что ты намерена делать?

    -  Завтра нам нужно будет ехать в наше имение на поминки.

    -  Ты думаешь? - с сомнением сказал я, глядя на ее только слегка приходящее в норму лицо. Синяки и ссадины уже поменяли цвет, но выглядела она еще очень плохо.

    -  Что делать, все-таки он мой отец, а я его единственная наследница. Только мне нужно прилично одеться, в таком виде мне ехать нельзя.

    То, что в прошлый «шопинг» она накупила кучу тряпок на все случаи жизни, Наташа, кажется, забыла.

    -  Тебе что, не во что одеться? - невинно спросил я.

    -  Ты, кажется, забыл, что у меня начинается траур! Сейчас мы поедем в Охотные ряды, пристойно оденемся, чтобы завтра с утра можно было ехать хоронить отца.

    -  Так сразу и хоронить?

    -  Я его единственная дочь, и больше о нем позаботиться некому, - решительно сказала она. - Притом без хозяйского догляда холопы растащат все имение.

    -  Ладно, поехали, - согласился я, чтобы хоть чем-то заняться. - Иван, иди, седлай лошадей.

    Напуганный моей недавней вспышкой паренек резво выскочил из избы и побежал на конюшню. Мы с Наташей остались одни.