|
Из мягких пут вырваться невозможно, из «констриктора» тоже — он ещё и кости переломает любителю свободы, а вот если это просто стальные наручники, то мы ещё покувыркаемся. Зря я, выходит, завидовал чьим то широким лапищам: их из наручников точно не вынуть, а мои — можно попробовать. Дальше, ноги тоже скованы, и это уже безнадежно я все таки не ниндзя, увы увы. Небогатые возможности, прямо скажем. Вариант «сила есть — ума не надо» не проходит. Сколько я, интересно, тут лежу? Судя по всему, недолго, принесли меня только что. Искать меня начнут не сразу — я не обещал вернуться к какому нибудь конкретному сроку. Плохо. Тревогу надо поднимать самому. — Ты не слишком крепко его приложил? — раздался чей то голос. — Чего это он никак не оклемается? — Сейчас оклемается. Меня чувствительно пнули в бок: потерпим, к разговору я ещё не готов. Подождёте, придурки: я ещё не придумал, что мне с вами делать! Во первых, связь — ну это отработанный вариант. Диоскуры меня услышали. Проф оказался дома и понял их правильно. « SOS , четверо с праздника, чердак» — а больше я пока ничего не знаю. Во вторых, где Геракл? И не может ли он как нибудь меня найти? Котяра у меня умный, инструкции понял: он дождётся спасательную команду, а потом поведёт их по моему следу. Будем надеяться, что он правильно запомнил, куда я ушёл. Поконтачили — и будет, от второго удара в бок я вздрогнул и сжал зубы: больше мне этот обморок не играть. Открываю глаза: всё точно, как в аптеке, братец Андре, с ним владелец «Фонди», ещё двоих не знаю — не запомнил я их физиономии тогда, не до того было, пусть они будут Третий и Четвёртый. Зато они меня знают. — Оклемался, крыса помойная?! — Мысль свежая и оригинальная, — с презрением откликнулся я, — скажи что нибудь поновее. — За какие это заслуги генерал тебя пригрел, смазливенький? О, черт! Какие у них намерения! Призрак того маньяка встал передо мной во весь рост, но сейчас рядом нет ни профа, ни даже стаи собак. Не дёргайся! Они только этого и ждут. Не превратятся же они в извращенцев только для того, чтобы отомстить мне! Во всяком случае, не будут делать то, чего я «не боюсь». Я выиграл! Такое разочарование было нарисовано на морде братца, что я даже ухмыльнулся. — Очень тебе весело? — Ещё один пинок в бок, дались всем скотам этого мира мои ребра! — А знаешь, что мы с тобой сделаем? Что бы ни сделали, потом постараются убить, если успеют, конечно. Как бы время потянуть? Они же не знают, что меня уже ищут. Хм, кажется, этот тип хочет поболтать, хочет увидеть, как я начну дрожать от страха. Болван! Меня и вообще непросто напугать, а уж словами… Братец подождал. Выражения ужаса не дождался. Сейчас ещё что нибудь скажет. М мм, а мне казалось, он ещё пару лет будет в школе учиться, что он здесь делает? И почему ему подчиняются парни, явно старше его по крайней мере на год, а то и на два? Может быть, это важно. А вдруг мне удастся расколоть эту теплую компанию? — Мы тебя накажем, — вдруг ляпнул владелец «Фонди» и получил по шее от братца. Чего чего чего? Кто это вы такие? И тут до меня дошло, ну конечно, «то, что заслужили»! Синьор Мигель в детей не стреляет: детей вообще не убивают, только наказывают, а за очень серьёзные провинности — ну очень сурово, может быть даже жестоко. Например, на глазах друг у друга и как нибудь поунизительнее (расчёт «чтобы больше никогда не собрались этой стаей», наверное, был, но не оправдался, недооценил синьор Мигель степень их «шакалистости» — они всё ещё могут смотреть друг другу в глаза). Отомстить синьору Мигелю Кальтаниссетта кишка тонка, тут то я и подвернулся, беспечно гуляющий по пустынным коридорам университета. |
