Все продолжали молчать.

— Вернемся к вашим алиби. Мистер Закари, вы утверждаете, что были внизу, у себя в кабинете. Делали расчеты. Да?

Закари кивнул.

— Совершенно верно.

— Но вы не можете назвать никого, кто бы мог подтвердить это ваше показание, — продолжал инспектор. — А вы, мистер Тейлор и мисс Маллинз, вы, покинув эту комнату, значит, отправились на прогулку?

— Да, вдоль реки, — кивнул Рокки Тейлор.

— Но никого не видели во время прогулки и вас тоже никто не видел?

— Можете иронизировать, но это сущая правда! — заявила Корнелия Маллинз и нервно откинула белокурую прядь со лба.

— Конечно, конечно. Скажите, а как давно, собственно, вы обручены?

— Обручены? Ах, вот вы о чем… Уже несколько лет.

— У меня на данный момент вроде бы все. Ах, да, чуть не забыл — никто без моего специального разрешения не должен покидать дом и прилегающую к нему территорию.

Они вышли из спальни в кабинет, и там инспектор знаком подозвал ожидающего его Джима Роджерса.

— Доктор Роджерс, — начал он, дождавшись, пока Велье закроет дверь. — Дежурный администратор сообщила мне, что сегодня днем некая мисс Портер — мисс Никки Портер — разыскивала вас. Почему вы не сказали мне об этом?

— Я же не видел ее, — ответил Роджерс. — Когда вы допрашивали меня, я еще ничего об этом не знал; мисс Браун рассказала мне обо всем только в муниципалитете — я имею в виду сцену, которая разыгралась у Никки на квартире.

— Ага, — сказал инспектор Квин. — Ну что же, тогда вроде бы все.

И приказал Велье:

— Позовите мисс Норрис, пусть поднимется.

Когда администратор вошла в комнату, она бросила боязливый взгляд на то, что лежало на носилках под простыней, и быстро отвела глаза.

— Мисс Норрис, скажите — когда та юная дама, которая хотела поговорить с доктором Роджерсом, снова покинула этот дом?

— Я не знаю, сэр. Я не видела, как она уходила.

— Вам не кажется странным, что она ушла, не поставив вас в известность об этом?

— Нет, сэр. Я часто отхожу со своего места. Меня все время зовут то туда, то сюда. И через некоторое время после того, как она пришла, меня позвала к себе миссис Браун.

Эллери Квин по-прежнему делал вид, что поглощен созерцанием пейзажа за окном, а сам следил за ходом допроса, не пропуская ни слова. Интересно, сколько еще отец намерен обсуждать эту тему?

— А что хотела от вас миссис Браун?

— Она сказала мне, что мистер Браун велел ему не мешать. Это ужасно, сэр. Мистера Брауна что — закололи?

— Нет. Кто-то перерезал ему горло ножом или еще чем-то острым.

Она ойкнула и отшатнулась. Затем взглянула на стол и немного подошла к нему.

— Его нет, — прошептала она. — Неужели это им?

— О чем вы?

— О ноже для разрезания бумаг.

— О каком ноже?

— Здесь, на столе, у мистера Брауна всегда лежал нож. Он вскрывал им конверты и пакеты, когда приходила почта.

— И как он выглядел, этот нож?

— Такой маленький и очень острый. Ручка отделана бриллиантами. Я думаю, старинной венецианской или флорентийской работы — что-то итальянское, словом. Может, он лежит в ящике стола?

— Его там нет, мисс Норрис. Спасибо вам большое, вы очень нам помогли.

— Велье! — сказал инспектор, когда девушка вышла, — спросите-ка миссис Браун, не вспомнит ли она что-нибудь об этом ножике для бумаг.