— О, миссис Браун! — запыхавшись, сказал он. — Мой отец, инспектор Квин, забыл задать вам еще один вопрос.

— Значит, вы, видимо, мистер Эллери Квин? — сказала она. — Очень рада с вами познакомиться, искренне рада. Что же еще хотел узнать ваш отец, мистер Квин?

— Доктор Роджерс ведь все еще живет в «Храме здоровья»? Или нет?

— Конечно. Я же сказала ему.

Она немного растерянно посмотрела на Эллери.

— Разумеется, разумеется, — быстро сказал Эллери. — Отец только хотел знать, есть ли у него еще частная практика? Больные вне санатория?

— Нет, мистер Квин. На это у него просто не хватило бы времени. Вы тоже займетесь этим делом? Я имею в виду — будете лично участвовать в поисках? Сделайте одолжение. Мне было бы намного спокойнее.

Эллери, казалось, раздумывает.

— Знаете, миссис Браун, поживем — увидим.

И сделал шоферу знак трогаться.

На глазах у миссис Браун выступили слезы, когда она кивнула ему на прощание. Затем она откинулась на спинку сиденья, и машина поехала.

Мистер Квин долго смотрел ей вслед.

3

Барбара Браун стояла у окна на втором этаже красного кирпичного дома и глядела на улицу, где резвились трое мальчишек. Неподалеку от них поставил свою тележку продавец фруктов и громко расхваливал свои до блеска отполированные яблоки. Из окна напротив высунулась женщина и сердито закричала:

— Фрэнки! Фрэнки!

Один из мальчишек поднял голову.

— Мам, можно я еще погуляю?

За спиной у Барбары раздался оглушительный треск пишущей машинки. Она оглянулась, посмотрела на свою подругу Никки Портер и снова стала созерцать жизнь улицы.

Она любила Никки, восхищалась ею и была ей очень благодарна. Она просто не знала, что и делала бы без Никки. Девушки были очень похожи, даже внешне. Ровесницы, одинакового роста, стройные, одинакового цвета глаза и волосы. Может, Никки будет посимпатичнее, мужественно призналась себе Барбара. К тому же она более энергична и импульсивна. Никогда не знаешь, что Никки выкинет в следующую минуту. Вот она, Барбара, натура совершенно не импульсивная. Более терпеливая, но зато и более решительная, настойчивая. Решение уйти из дома было, например, не плодом минутного настроения, а итогом долгих раздумий. Она не могла оставаться дома, отец сделал бы ее жизнь адом. И все только потому, что она полюбила. Полюбила Джима Роджерса. И Джим полюбил ее тоже, она знала это. Вот только мама…

Бедная мама!

Барбара вздохнула.

А Никки — умница. Когда она, Барбара, заболела, сначала простудилась, а потом схватила желтуху — надо же, именно желтуху! — что бы с ней сталось, если бы не Никки? Ведь с постели встать она не могла! С Никки они тогда были едва знакомы. Но она не оставила в беде. Она способна сделать для человека все. Никки — смелая. Она не позволяет себе падать духом и начинает все сначала в который раз, хотя никто так и не хочет покупать ее рассказы. Никки во что бы то ни стало хочет стать писательницей. Бедняжка Никки. Храбрая Никки.

Шум за спиной заставил ее обернуться. Никки выдернула страничку из машинки и разорвала ее на мелкие клочки, которые отправила в стоящую рядом с ней корзину для бумаг.

— Никки? В чем дело?

Никки со сверкающим взором поднялась из-за машинки.

— Никак не могу отвязаться от этого наглеца.

— Какого еще наглеца?

— От этого надутого щелкопера — от Эллери Квина! Знаешь, что сказал мне сегодня утром издатель?

— Что же?

— Он сказал, что я заимствую свои идеи из книг Эллери Квина.