|
Но почему здесь их держат раздельно, ничего не сообщают, такое впечатление, что он единственный выживший! Хотя это не так: однажды, когда молодая медсестра ставила Графу капельницу, охранник замешкался и вошел в палату чуть позже. В тот раз Аюбу косвенно удалось выяснить, что в больницу его доставили не одного. Она так и сказала: «Когда вас привезли, не я дежурила». Учитывая, что в чеченском языке нет формы единичного обращения на «вы», нетрудно догадаться, что она имела в виду множественное число. Значит, тут есть кто-то еще из группы. Но кто, сколько их, где они, где остальные, всем ли удалось выжить?.. И еще много вопросов волновали Графа. Очень много.
На третий день перед обедом в палату, как всегда без стука, зашел охранник с двумя стульями в руках, на которые уверенно уселись два неизвестных человека в военной форме. — Следователь военной прокуратуры капитан юстиции Красковский! — представился один из гостей. — Старший лейтенант Бараков, контрразведка! — кивнул другой. Охранник вышел, оставив их наедине. — Как вы себя чувствуете? — стандартно начал разговор капитан. — Врач сказал, что вас уже можно допросить. — Ему виднее, — усмехнулся Граф. — Вот и хорошо! Давайте так: сначала вы мне все подробно расскажете — кто вы, откуда и куда летели, что произошло, а потом я занесу это в протокол. И еще: я должен предупредить вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Аюб промолчал. — Мы вам представились, — продолжал следователь. — Представьтесь и вы нам! Он достал из кожаной папки бланк протокола, приготовился записывать. — Аюбов Шарип Мурадович, войсковая часть 88606, — назвал Аюб свои данные прикрытия. При поступлении запроса в Минобороны на их проверку он незамедлительно будет направлен в Управление специальных операций. А там сразу вмешаются — по засекреченной связи инициатору проверки поступит команда оставить проверяемого в покое. Так должно быть, так объяснял Мухтарыч, и до сих пор всегда было именно так. Хотя напрямую «сандаловцы» с этим механизмом не сталкивались: это была задача подполковника в темных очках под позывным Вампир. Только где они сейчас: и Мухтарыч, и Вампир? — Где ваши документы? — спросил Красковский. — Не знаю. Наверное, сгорели. — Где ваш жетон? — Потерял, где же еще? Меня сюда без сознания доставили… Он представил, как бы пришел в банду Саббаха с документами в кармане и с жетоном на груди и невольно улыбнулся. Следователь воспринял это по-своему. — Я спросил что-то смешное? — Нет, это нервное. Я себя-то плохо помню, а уж про жетон… — Откуда вы летели? — Не помню. — Понятно… Следователь повернулся к особисту. — У этого тоже память отшибло. Что будем делать? — Ну а что тут поделаешь?! — Бараков картинно пожал плечами. — Покопаемся в этой темной истории, запросим Министерство обороны, проверим то, что они нам напели, подсоберем факты — картина и прояснится! — По части пения — это не о нас, — хмуро сказал Аюб. — Певцов среди нас нет! — Хорошо, что вы это помните! — усмехнулся контрразведчик. — Значит, память возвращается! — А логическое мышление и не исчезало! — так же хмуро продолжил Аюб. — И я понимаю, что вы к нам относитесь недоброжелательно и с недоверием! — Не обращайте внимания, — успокоил его следователь. |
