В восемь утра Белецкий набрал номер Галинкиной матери, но она сразу же сбросила звонок. Вероятно, дочь уже проинструктировала её, как следует себя вести с негодным зятем... Хотя, возможно, ей просто неудобно было сейчас говорить, успокаивал он себя.

Выждав с полчаса, не перезвонит ли тётя Ксана сама, он снова набрал её номер... и его снова безжалостно сбросили.

Белецкий не оставлял попыток дозвониться до тёщи даже в такси, пока ехал в театр на репетицию (решил, что сам за руль в таком состоянии точно не сядет). Нервное напряжение всё нарастало. Около десяти утра тётя Ксана, наконец, откликнулась.

  Вона не хоче з тобою розмовляти*,   отчеканила она вместо приветствия. Это был её фирменный стиль   со всеми окружающими, включая даже совершенно русскоговорящую дочь, тётя Ксана принципиально общалась тільки рідною мовою.

  Но она хотя бы доехала, с ней всё в порядке?! Как она?   выпалил Белецкий, задыхаясь от волнения и одновременно облегчения   во всяком случае, Галинка теперь под надёжным крылышком у мамы, под её чутким присмотром.

  А ти сам як думаєш?   помедлив, отозвалась тётя Ксана. Если бы голосом можно было убивать   Белецкий уже гарантированно был бы покойником.

  И всё таки?   спросил он.

  Плаче і плаче без перерви. Не треба дзвонити, сам кашу заварив   тепер не скаржся. I дівчинку не муч,   и, не дав ему сказать больше не слова, первая отключилась.

Чёрт... чёрт, конечно надо было ехать туда самому, и как можно скорее. Нельзя было решать такие вопросы ни по телефону, ни по электронной почте, ни другими посредническими методами. И как некстати, господи, как некстати сейчас эта злополучная премьера, когда голова забита совершенно другими проблемами!

Плачет... Он почувствовал, как сжалось у него сердце. Галинка рыдает там сейчас по его милости. Как он ненавидел себе в это мгновение, как проклинал за то, что согласился на этот танец с Кети...

А ведь следовало ещё разобраться, откуда жена узнала о поцелуе. Очень уж оперативно и точно было сработано. Он почти не сомневался, что это дело рук Анжелы, но требовалось всё таки проверить информацию.

А ещё... он совсем забыл, что сегодня ему должна была позвонить Кетеван. Он уже пообещал ей помочь, и сейчас просто не мог спустить всё на тормозах.

Тем более, если речь шла о жизни шестилетнего ребёнка.

___________________________

*Здесь и далее   пер. с украинского:

“Вона не хоче з тобою розмовляти”   “Она не хочет с тобой разговаривать”

тільки рідною мовою   только на родном языке

“А ти сам як думаєш?”   “А ты сам как думаешь?”

“Плаче і плаче без перерви. Не треба дзвонити, сам кашу заварив   тепер не скаржся. I дівчинку не муч”   “Плачет и плачет без перерыва. Не надо звонить, сам кашу заварил   теперь не жалуйся. И девочку не мучай”

2019 год, Ялта

Впервые она заплакала, только когда очутилась в Крыму. До этого внутреннее оцепенение сковало Галинку настолько крепко, что она не могла полностью расслабиться и дать волю слезам.

В самолёте, прямо перед взлётом, на неё снова накатила паническая атака, уже третья за неделю. Нечем было дышать, к горлу подкатывала тошнота, смешанная с ужасом, на лбу выступила испарина   Галинке показалось, что она вот вот потеряет сознание. К счастью, она уже успела почитать в интернете об этой   оказывается, довольно распространённой   проблеме и о способах её решения в домашних условиях, поэтому торопливо вытянула из кармашка впереди стоящего кресла бумажный пакет, раскрыла и уткнулась в него лицом, стараясь, чтобы внутрь не просачивался воздух.